Толковая Библия. Том 5

9. вспомните прежде бывшее, от начала века, ибо Я Бог, и нет иного Бога, и нет подобного Мне. 10. Я возвещаю от начала, что будет в конце, и от древних времен то, что еще не сделалось, говорю: Мой совет состоится, и все, что Мне угодно, Я сделаю.

Вспомните прежде бывшее, от начала века... Мой совет состоится, и все, что Мне угодно, Я сделаю. Апелляция к тому, что было сделано, ссылки на довечность и своевременность планов Божественного Предопределения и указание о неизменности Его советов — это один из любимых и довольно часто употребляемых литературных приемов этого писания (14:24; 41:22; 43:16,18 и др.). В данном случае такое, чисто формальное удостоверение, заключает в себе намек и на более положительное содержание, именно на то Божественное определение, согласно которому низко упавший культурный мир должен был обновиться притоком свежих народов и потомки Иафета вселятся в шатрах Симовых (Быт. 9:25-27[832]). Право так думать дает следующий стих, где речь снова возвращается к Киру, главному виновнику такой перемены.

11. Я воззвал орла от востока, из дальней страны, исполнителя определения Моего. Я сказал, и приведу это в исполнение; предначертал, и сделаю.

Я воззвал орла от Востока, из дальней страны... Если перед этим пророк хотел тронуть сердца слушателей воспоминанием о прошлом, то теперь он хочет поразить их предсказанием о будущем, предсказанием, хотя и не новым, ко настолько важным и серьезным, что пророк часто обращается к нему в подобных случаях, как к самому вескому аргументу. Под образом "орла", воздвигнутого Богом от Востока, для осуществления Его промыслительных планов, как это видно из контекста (40:2,25}, понимается Кир, названный так или за быстроту и силу своих походов, или же за то, что он имел изображение орла на своих знаменах, о чем говорил и Ксенофонт (Киропед. VIII, 1,4).

12. в) к людям "жестоковыйным"

12. Послушайте Меня, жестокие сердцем, далекие от правды:

В двух последних стихах данной главы дано заключительное обращение к людям, окончательно огрубевшим, до слуха которых доступ пророческому слову особенно затруднителен, почему он и подходит к ним лишь в конце всего, после двух предшествовавших обращений, сначала к "остатку" (implicite — лучшей части) дома Иэраилева (3 ст.), затем к "отступникам", т.е. хотя и большей, но худшей его части (8 ст.).

Жестокие сердцем, далекие от правды... Хотя под "жестокими сердцем" Священное Писание обыкновенно разумеет весь "жестоковыйный" Израиль, не уверовавший в Мессию, несмотря на все данные ему благодеяния и чудеса (Иез. 2:6[833]; 3:7; Ис. 50:2; 45:2), однако, по ходу мыслей автора, в данном случае мы должны видеть не весь Израиль, а его наиболее безнадежную часть.

В обличительно-увещательной речи пророка есть своя градация и это — высший и последний член данной градации, т.е. не обыкновенные иудеи, а наиболее закоренелые из них, в частности, напр., их книжники и первосвященники, которые и сами не входят в Царство Небесное и других, хотящих войти в него, не пускают (Мф. 23:13[834]). Они названы также еще и далекими от "правды;" под "правдой" же, на языке Библии, обычно разумеется Тот, Кто сказал впоследствии о Себе: "Аз есмь путь, истина и живот" (Ин. 14:6), Его решения, Его праведные суды. Более частный смысл этой "правды" раскрывается в следующем стихе.

13. Я приблизил правду Мою, она не далеко, и спасение Мое не замедлит; и дам Сиону спасение, Израилю славу Мою.

Я приблизил правду Мою, она недалеко, и спасение Мое не замедлит... Под приближенной Богом "правдой" здесь разумеется, ближайшим образом, то спасение народа Божия из вавилонского плена, которое является отправным пунктом всех речей пророка. Но, как всюду, так и в данном случае, это ближайшее историческое событие имеет и соответствующее аллегорическое значение, служа прообразом того духовного спасения, о котором говорится дальше.