Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги пророческие

Ст. 4-м, изображающим самую суть предлежащего Израилю подвига, собственно заканчивается Божественный ответ Аввакуму, и пророк и теперь, как и ранее (I:12), присоединяет к нему свое пространное размышление о полученном им на Божественной страже откровений ст. 5–20, каковое размышление, как изреченное пророком в момент озарения Духом Божиим, есть также истинное пророчество. Чтобы придать своим мыслям об ожидающей халдеев грозной участи большую выразительность, пророк, начиная со ст. 6, влагает свою, полную горечи и иронии речь в уста ограбленных и униженных халдеями племен и народов. От их лица возвещается халдеям пятикратное «горе». Но тема этих грозных для халдеев предвещаний дается в ст. 5. Здесь гибельная гордость и надменность халдеев поясняется сравнением с опьянением: оба понятия родственны, и, кроме того, халдеи, по свидетельству истории, много предавались вину, и самая гибель их столицы произошла среди опьянения (Иер LI:31, 39; Ис XXI:5; Дан V:1 сл.). «Как вино производит на упивающегося такое действие, что, когда он поднимется, то ни ноги его, ни мысли не исполняют своих обязанностей, а быстрота мыслей приходит в расстройство; так и человек надменный не будет величаться, и не доведет своего желания до исполнения. Тот, кто подобен смерти и аду, не насытится и не будет видеть конца своей жадности, даже когда подчинит под свою власть все племена и все народы» (блаж. Иероним, с. 161). Ср. тот же образ ненасытности в Ис V:14; Притч XX:20; XXX:16.

Самая обличительная речь, возвещающая «горе» халдеям, состоит из пяти строф, каждая по три стиха: 1) 6–8; 2) 9–11; 3) 12–14; 4) 15–17; и 5) 18–20). При этом в четырех первых строфах каждый первый стих заключает в себе изречение горя, или проклятия, второй — обозначения его («горя» образа или вида, а третий, постоянно начинающийся союзом так как (евр. ки), — указание его основания, мотивировку наказания или горя. Только в пятой строфе изречению «горя» (ст. 19) предшествует указание его основания (ст. 18). Вся речь, как уже было сказано, вложена в уста побежденных и угнетенных некогда халдеями народов и племен, ныне радующихся падению своего притеснителя (ср. Наум III:19), и, по самому содержанию и характеру своему, называется «притчею», машал в специальном смысле «насмешливой песни» (ст. 6, как и у Иc XIV:4; Мих II:4), «острою, колкою загадкою», мелица хидот (ср. Притч I:6). Имея ближайшее отношение собственно к халдеям Вавилону, эта песнь или речь содержит и общие, универсальные мысли религиозно-нравственного свойства, на что указывает заключительное восклицание речи: «да молчит вся земля пред лицем Иеговы» (ст. 20b).

6. Но не все ли они будут произносить о нем притчу и насмешливую песнь: «горе тому, кто без меры обогащает себя не своим, — на долго ли? — и обременяет себя залогами!»
7. Не восстанут ли внезапно те, которые будут терзать тебя, и не поднимутся ли против тебя грабители, и ты достанешься им на расхищение?
8. Так как ты ограбил многие народы, то и тебя ограбят все остальные народы за пролитие крови человеческой, за разорение страны, города и всех живущих в нем.

6–8. Первое «горе»: народу — врагу, олицетворявшему, как и в ст. 5, в образе одного человека, вменяется в вину его безмерная стяжательность, из-за которой он немилосердно грабил многие народы и города; он безмерно обременил себя «залогами» или «заложниками», евр. абтит (ст. 6). Последнее темное слово раввины и сирийский перевод понимали, как сложенное из аб, облако, густота, и mum, грязь, — «масса грязи»; такое понимание известно было от еврейских учителей и блаженному Иерониму: «обрати внимание — говорит он — и на то, как тонко назвал он густою грязью накопленные богатства» (с. 162). Преступлению Вавилона будет вполне соответствовать наказание: ограбленные им народа с лихвою, с процентами (ст. 7 евр.) взыщут с него свое добро, а он достанется им на полное разграбление (ст. 7–8, ср. Ис XXXIII:1).