Толковая Псалтирь

Исповедайте память святыни Его. Благодарите, говорит, за память святости Божией—за то, что она вспомнила нас, недостойных сего, по причине нечистот и грехов наших.

6. Яко гнев в ярости Его и живот в воли Его. Гневом Божиим здесь называет наказание и мучение; а яростью—негодование *). Целая мысль есть следующая: в негодовании Божием находится наказание и мучение, а в воле Его находится жизнь. Иначе: когда Бог негодует, тогда, как праведный, наказывает и мучит; но, как милостивый и праведный, Он желает всегда миловать и благодетельствовать. Посему наказание бывает от Бога по обстоятельству и против воли, и оно называется уже последующею волею Божиею; а благодеяние бывает от Бога, по естественной воле Его, которая именуется предыдущею волею Божиею: ибо Он чрез Иезекииля говорит: не хощу смерти грешника, но обращения и жизни его (Иез.33,11). Писание полагает напереди неприятное, а потом радостотворное; потому, что радостное кажется приятнее и слаще, когда следует за неприятным, как говорит: Я убью и оживлю, поражу и исцелю (Втор. 32, 39).

*) Тот же Василий Великий говорит: ярость есть суд о наведении чего либо прискорбного на заслужившего оное. А гнев есть уже болезнь и казнь. Сии слова мои сделаются яснее из примера. Врач, заметив на теле больного воспаление и скрытую рану какой либо части (тела), решается разрезать ее. Это называет Писание яростью. За сею решимостью врача о подании помощи следует самое действие, приводящее в исполнение решимость его, и секущее орудие, причиняющее рассекаемой части сильную боль, это—то названо гневом Божиим. И Феодорит ярости усвоил гнев, называя наказание гневом; а воли—жизнь. Ибо на сие есть воля Его, а не на то, что мы сами на себя навлекаем. Ибо Бог, говорит, не сотворил смерти и не радуется погибели живущих. Он привел в бытие все и бытия мира спасительны (Прем. 1,13). Также Григорий Богослов: Я, говорит, предал тебя, Я и помогу тебе; краткою яростью Я поразил тебя, а милостью вечною прославлю тебя: мера человеколюбия гораздо больше, нежели мера наказания.

Вечер водворится плачь, и заутра радость. Давид хочет показать сими словами то, что покаяние доставляет скорое и немедленное прощение греха, потому что кто плачет вечером, тот утром будет веселиться, будучи утешаем утешением и благодатью Святого Духа. Это изречение есть также пророчество об Апостолах Господа, по словам Василия великого и Феодорита: они вечером в субботу по погребении Господа плакали; а утром в воскресенье пасхальное возрадовались, когда муроносицы принесли им благовестие, что воскрес Господь. Равно и друзья Езекии после угрозы от Сеннахирима, царя ассирийского, собравшись вечером, плакали о будущем своем пленении, но по утру исполнились радости, когда увидели сто восемьдесят пять тысяч убитыми от Ангела Божия. Оказал — водворится, то есть, вселится в сердца как плач, так и радость *).

*) Слова Велик. Василия: Вечером называется этот век, в котором блаженно— плачущие вечером, при наступлении утра будут утешены. Ибо блаженны плачущие, потому что они утешатся: блаженны рыдающее ныне, ибо они возрадуются. Итак проводящие дни века сего, уже при окончании находящегося и к западу своему приближающегося, в оплакивании грехов своих, когда наступит истинное оное утро, возрадуются. Ибо сеющие ныне слезами, пожнут с радостью—то есть, в будущем.

7. Аз же рех во обилии моем: не подвижуся во век. Сии слова произносятся от лица Давида и Езекии: когда они находились в счастье, думали, что не будут несчастны никогда. Ибо изобилием называется богатое состояние, а движением—потеря такового благосостояния и богатства *).

*) По словам Василия Велик. Изобилие принадлежит душе, исполненной всякого рода дел. Она должна быть прежде охотно возделана и тогда уже утучниться от изобильного влияния небесных вод, чтобы могла принести плод одно в тридцать, другое в шестьдесят и сто и получить то благословение, которое говорит: благословены житницы твои и остатки твои (Вт. 28, 5). Также Василий говорит, что слова сии были причиною, по которой Бог попустил Давиду согрешить. „Поелику, говорит, будучи укрепляем благодатью Божиею, он возмечтал некогда о себе до того, что дерзко сказал: я сказал в изобилии моем, что буду неподвижен; то посему справедливо предан искусителю (тол. на 37-ой псалом).