Толкование Евангелия

Представляя своим слушателям будущность грешников, Иисус Христос сказал, что осужденные Им при кончине века грешники ввержены будут в печь огненную, где будетплач и скрежет зубов. Следует ли буквально понимать слова — печь огненную, или же считать, что ожидающее грешников наказание лишь уподобляется мучениям в огненной печи? Нам кажется, что буквально понимать эти слова можно было бы тогда только, если бы Иисус Христос всегда выражался так о предстоящей грешникам будущности; между тем известно, что в других случаях Он выражался несколько иначе: так, в Нагорной проповеди Он сравнивал мучения грешников с пребыванием в долине (геенне) огненной (Мф. 5, 29); после того, говоря об участи, какая постигнет иудеев, Он сказал, что они извержены будут во тьму внешнюю: и там будет плач и скрежет зубов, а многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном (Мф. 8, 11–12). Сожжение в печи огненной известно было слушателям Иисуса из книг Ветхого Завета: так, Иуда, сын Иакова, осудил на сожжение невестку свою Фамарь (Быт. 38, 24); Давид бросил в обжигательные печи покоренных им жителей города Раввы (2 Цар. 12, 31); Навуходоносор велел бросить в печь, раскаленную огнем, Анания, Мисаила и Азария, не поклонившихся золотому истукану (Дан. 3, 21). Вообще у народов востока сожжение живьем было одним из обыкновенных способов смертной казни, и казнь такая была самой ужасной, мучительной. Поэтому Иисус Христос, говоря о страшном наказании грешников в будущей вечной жизни и желая наглядно представить Своим слушателям судьбу их, указал на казнь в огненной печи как на некоторое подобие того, что их ожидает, если они не покаются и не возродятся к новой жизни. Позже, отвечая саддукеям на вопрос о воскресении, Иисус уподобил духам, ангелам, людей, которые будут воскрешены для Страшного Суда, и тогда же объяснил, что тела воскрешенных не будут теми чувственными телами, какими облечены мы во время нашей земной жизни (Лк. 20, 27–36), а из этого можно заключить, что и страдания осужденных будут скорее душевными, чем чувственно-телесными.

Окончив беседу с учениками притчами, Иисус спросил их: поняли ли вы все это? И когда из ответа их убедился, что они теперь понимают Его, то назвал их книжниками, но не теми книжниками-иудеями, которые вместе с фарисеями составляли враждебную Ему партию, а книжниками, наученными Царству Небесному. Книжники иудейские знали только старое, ветхозаветное пророчество о пришествии Мессии, да и то не понимали его; а книжник, наученный проповедью Христа, знающий и старое пророчество, и новое учение о Царстве Небесном, будет пользоваться и тем и другим и, как домовитый хозяин выносит из своей сокровищницы не только новое, но и старое, смотря по надобности, так и они, проповедуя, будут пользоваться не только учением Его, но и ветхозаветными пророчествами о Нем.

Евреи ждали Мессию, как непобедимого царя-завоевателя, который покорит им весь мир и будет царствовать вечно. Пришел истинный Мессия — Христос, Сын Божий, — и начал проповедовать Свое учение. Но фарисеи, книжники, первосвященники и вообще главари еврейского народа не хотели и слышать этой проповеди и умышленно закрывали глаза на все дела, совершенные Иисусом. Они не хотели ни слушать, ни видеть того, что доказывало ложность их учения и божественность пришедшего Мессии, Царство Которого не от мира сего; не хотели потому, что огрубели сердца их под влиянием навязчивых мыслей о Мессии-завоевателе.

Апостол Павел проповедовал о воскресшем Христе пред ареопагом в Афинах; но когда дошел до самого события Воскресения, одни члены ареопага насмехались над ним, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время (Деян. 17, 32). Они не стали слушать проповедника потому, что сердца их огрубели под таким же влиянием навязчивой мысли о невозможности воскресения мертвых.