С этого времени религиозная жизнь человека характеризуется двумя противоположными направлениями, которые олицетворяются Каином и Авелем. Тот, кто идет по пути человека, каким бы он ни был, следует обману сатаны и идет по пути Каина. Тот, кто идет по Божьему пути, идет по пути Авеля, по пути благодати и прощения.
Эти два подхода к Богу можно видеть на протяжении всего Ветхого Завета. Строители Вавилонской башни пошли по пути неверия и бунта Каина, а Ной и его семья – по пути веры и послушания Авеля. Подавляющее большинство в древнем мире шло по нечестивому пути Каина, но Авраам и его домашние избрали благочестивый путь Авеля. В народе Израиля тоже всегда проявлялись эти два направления – основывающиеся на человеческих достижениях или на совершенстве Бога, на вере в то, что человек может сделать для Бога, или на вере в то, что Бог делает для человека. Идущие по узкому пути веры всегда в меньшинстве, но для верного остатка Божьи благословения никогда не прекращаются и Его обетования никогда не теряют силы.
Ко времени рождения Иисуса в число верного остатка входили Мария, Иосиф, Елисавета, Захария, Анна, Симеон и многие другие, имена которых нам не известны. Свое спасение они вверяли Богу Израиля и считали Ветхий Завет раскрытым свыше Словом. Они верно и с готовностью сообразовывали свое поведение с предписанными Богом обрядами и нормами, демонстрируя в то же время, что они полагаются на Самого Господа, а не на соблюдение этих обрядов и норм, имевших по Ветхому Завету значение внешнего свидетельства послушания.
Но когда родился Иисус, подавляющее большинство израильтян, как в Палестине, так и в других частях Римской империи, продолжали извращать Ветхий Завет, добавлять к нему собственные откровения и полагаться на себя, стараясь своей благостью и своими делами завоевать благоволение Бога. Раввинские предания в значительной степени основывались на делах праведности, на представлении о необходимости заслужить награду пред Богом строгим соблюдением почти бесконечного списка придуманных человеком правил и обрядов. Большинство в иудейской верхушке, которую олицетворяли лицемерные книжники и фарисеи, самонадеянно верили, что своими религиозными делами они заслуживают особого благоволения Бога и получают прощение грехов.
Именно из этой большой группы иудейских легалистов вышли иудействующие, заявлявшие о своей вере в Христа, но проповедовавшие учение о том, что язычнику надо сначала обрезаться и соблюдать закон Моисея, прежде чем он сможет получить спасение, и что все верующие, будь то иудеи или язычники, должны продолжать следовать этому закону для поддержания общения с Богом. Их учение извращало не только Евангелие, но и содержание Ветхого Завета, в котором путь к спасению связывается всегда и исключительно с верой в Бога. Никогда в истории человек не спасался собственными заслугами. До и во время Моисеева завета люди спасались только верой. По вере спаслись Авель, Енох, Ной, Авраам, Сарра, Исаак, Иаков, Иосиф, Моисей, Раав, благочестивые судьи, цари, пророки и другие ветхозаветные святые. Все они, мужчины и женщины, иудеи и язычники, были «свидетельствованными в вере» (ср. Евр. 11:1-39).
Следовательно, иудействующие проповедовали не учение Ветхого Завета, а наиважнейшее учение сатаны о том, что человек своей благостью и делами может добиться благоволения у Бога. Вот почему Павел сравнивал иудействующих с «псами… злыми делателями… лжеобрезания» (Флп. 3:2). «Лжеобрезание» – перевод katatome, слова, которое в Новом Завете употребляется только здесь и обозначает нанесение полового увечья, практиковавшегося язычниками. Павел хотел сказать, что для неверующего, какими бы ни были его иудейское происхождение и достижения, обрезание равнозначно языческому нанесению увечья. «Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренне таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве» (Рим. 2:28–29). После пришествия Христа «обрезание в сердце» только у христиан. «Обрезание – мы, – объяснял Павел филиппийским верующим, – служащие Богу духом, и хвалящиеся Христом Иисусом, и не на плоть надеющиеся» (Флп. 3:3).
В то время ни у кого не было больше оснований, чем у Павла, хвалиться своим иудейским наследием и достижениями в иудаизме. Он был «обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей… по правде законной – непорочный. Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобресть Христа и найтись в Нем не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая чрез веру во Христа, с праведностью от Бога по вере (Флп. 3:5–9).