Tолкование на Апокалипсис (пер. М. Боголюбского)

X, 2 и 3. «И имеяше в руце своей книгу разгибену, и постави ногу свою десную на мори, а шуюю на земли. И возопи гласом велиим, яко лев рыкая: и егда возгласи, глаголаша седмь громов гласы своя».

Книжка, как небольшая и мелко написанная (ναυκοριστικως λεχθεν) содержит, как думаю, имена и деяния самых худых из тех, кои разбойничают на земле, или поступают несправедливо и грабят на море, на наказание коих указал Ангел, поставив огненные ноги на землю и на море. Глас Ангела, подобный рыканию льва, что страшно и нестерпимо наказание его. И свидетель Даниил, который не мог безболезненно видеть и кроткого, не только угрожающего Ангела. Под семью же громами, думаем, нужно разуметь или семь звуков, произнесенных одним Ангелом, или семь иных святых Ангелов, предсказывающих будущее, так что в таком случае видно будет, что они повторяли слова первого Ангела и от него получили возбуждение пророчествовать, по указанному Блаженным Дионисием благопорядку ангельскому.

X, 4. «И егда возгласиша седмь громов гласы своя, хотех писати: и слышах глас с небесе глаголющ ми: запечатлей яже глаголаша седмь громов, и сего не пиши».

Запечатлением того, что сказали семь громов; даже после написания, показывается, что теперь это неизвестно, а изъяснено будет самым опытом и событием дел. О сем от небесного гласа Евангелист научен был, чтобы напечатлеть гласы сии в уме, а совершенное откровение и ясное разъяснение их предоставит временам последним. Ибо, что запечатлены и заключены подобные слова, сему научен был некогда и Даниил (12, 4).

X, 5 и 6. «И Ангел, егоже видех стояща на мори и на земли, воздвиже руку свою на небо. И клятся живущим во веки веков, иже созда небо, и яже на нем, и землю, и яже на ней, и море, и яже в нем, яко лета уже не будет».

И Ангел клятся живущим Богом. Ибо Бог, понеже ни единым имаше большим клятися, клятся собою. (Евр. 6, 13). Ангелы же, как твари, по причине нашего неверия удостоверяют в сказанном ими, клянясь Творцем. Клянется же, что не будет уже времени или в будущем веке, в котором нет времени, измеряемого солнцем, и непродолжительно будет время после гласов Ангела до исполнения пророчеств. Почему прибавляет.

X, 7. «Но во дни гласа седмаго Ангела, егда имать вострубити, тогда скончается тайна Божия, якоже благовести своими рабами Пророки».

Этим, думаю, обозначает, что, по истечении шести веков, во дни седьмого века, означаемого седьмой трубой, придет в исполнение сказанное Святыми Пророками. Благовестием же называется сие по причине уготованного святым покоя.

ГЛАВА 29-я. О том, как Евангелист взял книжку от Ангела.

X, 8. «И глас его слышах с небесе паки глаголющ со мною, и глагола: иди и приими книжицу разгнутую в руце Ангела, стоящаго на мори и на земли».

Здесь иная некая высшая ангельская сила повелевает Евангелисту под образом книги принять разумение предсказываемого.

X, 9. «И идох ко Ангелу, глаголя ему: даждь ми книжицу, и рече ми: приими и снеждь ю: и горька будет во чреве твоем, но во устех ти сладка будет яко мед».

Сладко тебе, говорит, видение будущего, вместе горько оно будет для чрева, т.е. для сердца – этого вместилища умственной пищи, из сожаления о тех, коим нужно будетъ принять насланные, по Божиему определению, язвы. Можно понимать и иначе. поелику он свят был, то опытом не изведал худых дел, через поглощение же книги, содержащей в себе деяния нечестивых, показана ему была сладость греха в начале и горечь его после в наказании.

X, 10. «И приях книгу от руки Ангела и снедох ю: и бе во устех моих яко мед сладка: и егда снедох ю, горька бяше во чреве моем».