Толкование на Деяния святых апостолов и на Соборные послания святых апостолов Иакова, Петра, Иоанна, Иуды

Некоторые объясняли это так: они истребятся в растлении своем, как бессловесные животные, родившиеся естественно, то есть нисколько не отличаясь от скотов, которые рождаются на одно истребление. Как бессловесные животные естеством, то есть живущие одной только чувственностью, а не умом и жизнью разумной. Посему они и удоболовимы для веде'ния по жизни растленной, водятся и увлекаются гневом и похотью, злословят то, чего не знают, почему и истребятся в заслуженном ими растлении, получая возмездие за беззаконие, которое они сами приготовили себе добровольно, в каждодневном услаждении горла полагая истинную цель, истинное и любимое благоразумие и удовольствие. Однако должно знать, что Божественное Писание, когда порицает то, что находится в людях по естеству, то есть что присуще самым животным, уподобляет их бессловесным. Оно говорит, например: человек… уподобится животным, которые погибают (Пс. 48, 13); также: не будьте как конь, как лошак несмысленный (Пс. 31, 9); еще: это откормленные кони: каждый из них ржет на жену другого (Иер. 5, 8). Писание говорит это, не переменяя природы, а только убеждая удерживаться от природных наклонностей. Когда возвещает оно что-нибудь спасительное, то подобие заимствует от высшего, например: будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6, 36). И здесь не претворяет природу, а только повелевает делать это, насколько станет силы.

13–16. Срамники и осквернители, они наслаждаются обманами своими, пиршествуя с вами. Глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха; они прельщают неутвержденные души; сердце их приучено к любостяжанию: это сыны проклятия. Оставив прямой путь, они заблудились, идя по следам Валаама, сына Восорова, который возлюбил мзду неправедную, но был обличен в своем беззаконии. Бессловесная ослица, проговорив человеческим голосом, остановила безумие пророка(Чис. 22, 23–24). Смысл такой: срамники и осквернители, искусные в любостяжании, сыны проклятия, пирующие вместе с вами, имеющие глаза, исполненные любострастия и непрестанного греха, они прельщают неутвержденные души, которые и Павел назвал женщинами, утопающими во грехах (см. 2 Тим. 3,6); они оставив прямой путь, пошли путем Валаама, сына Восорова… Голоса их суть безводные источники, облака, гонимые бурей, и прочее. А за что предлежит им в будущем веке мрак? За чрезмерную их суетность, по которой они нечистотами и плотскими похотями прельщают бывших прежде в заблуждении и искренно оставивших оное возвратиться, как пес, на свою блевотину. Они, говорит апостол, не имеют ничего свойственного чистоте, но пристают к чистому обществу, как пятна к чистой одежде. Когда обольстят кого-нибудь и успеют сделать попавшихся в их сети мужей и жен нечистыми, они наслаждаются обманами своими, дополняя свое развращение. Они, и пиршествуя с вами, делают это не по любви к общению с другими, но потому, что находят это время удобным для обольщения женщин. Ибо они, имея глаза, смотрят не на другое что, как только на любострастие, и, непрестанно имея это в виду и греша, как сыны проклятия, прельщают неутвержденные души, ибо сердце их не приучено ни к чему другому, как только к любостяжанию, то есть к разврату или к корысти, и через то и другое оставив путь, могущий привести их к спасению, они заблудились от него и подверглись тому же, чему и Валаам, сын Восоров, потому что и он по любви к подаркам возлюбил мзду неправедную. Но он был обличен в своем беззаконии: бессловесная ослица, проговорив человеческим голосом, остановила безумие пророка. Отсюда научаемся, что Валаам, получив однажды запрещение от Бога идти к Валаку, снова побуждаем был к тому надменной своей страстью, которую он откармливал своим неистовым чародейством, но, обузданный страхом Божиим и страшными знамениями, бывшими во время пути, не переменил слово благословения, которое было делом не чародейства, ибо пророки с сознанием произносят свои вещания. Посему-то и апостол назвал его пророкам как сознававшего, что он говорил. Ибо если бы он не сознавал своих слов, то не мог бы выбрать лучшего. Итак, благословение его было делом не волхвования, но силы Божией.