Толкование на Евангелие от Иоанна

1. Много нужно нам возбуждать в себе ревности и старания; без того невозможно получить обещанные нам блага. И Христос, показывая это, говорит: иже не приимет креста своего и в след Мене грядет, несть Мене достоин (Мф. 10, 38); или: огня приидох воврещи на землю, и что хощу, аще уже возгореся (Лк. 12, 49). В обоих случаях Он хочет представить нам ученика горящего, пламенного, готового на всякую опасность. Такова была и жена самарянская. Она так воспламенилась от всего сказанного ей Христом, что оставила и водонос, и дело, для которого приходила, и, поспешив в город, весь народ увлекла к Иисусу. Приидите, говорит, и видите Человека, Иже рече ми вся, елика сотворих. Смотри, какое усердие и вместе благоразумие. Она пришла почерпать воду; но как скоро нашла истинный источник, то уже пренебрегла чувственным, научая нас этим, хотя и малым примером, что, при слушании о духовных предметах, надобно презирать все житейское и нисколько не думать о том. Жена в этом случае, по своим силам, то же делала, что и апостолы, и еще больше. Они оставляли свои сети, когда были призваны, а она добровольно, без всякого увещания к тому, оставляет водонос и, окрыленная радостию, совершает дело благовестия. Да и не одного или другого призывает, как Андрей и Филипп, но приводит в движение весь город и ведет к Иисусу множество народа. И смотри, как она благоразумно говорит. Не говорит: приидите и видите Христа, а привлекает к Нему людей, так же приспособляясь к ним, как и Сам Христос привлек ее. Приидите, говорит, и видите Человека, Иже рече ми вся, елика сотворих. Да и не стыдится сказать: рече ми вся, елика сотворих, хотя можно было бы сказать иначе, например: приидите и видите прозорливца. Так, когда душа воспламенится огнем божественным, то уже ни на что земное не обращает внимания, ни на молву, ни на стыд; одним только занята бывает – объявшим ее пламенем. Еда Той есть Христос. Смотри и здесь, какая мудрость в жене. Она не утверждает о Нем прямо, но и не умалчивает, – потому что не хотела увлекать их только собственным своим мнением, а желала, чтобы они, послушав Его, сами разделили ее мнение; а это делало слова ее еще более для них удобоприемлемыми. Хотя Христос обнаружил и не всю ее жизнь, но из сказанного она уверилась, что – и все прочее. Не сказала также: приидите, уверуйте; а: приидите, видите, что было гораздо легче и более их привлекало. Видишь ли мудрость жены? Знала она, несомненно знала, что они, лишь только вкусят от этого источника, то испытают то же, что и она. Если бы (на ее месте) был человек более чувственный, то прикрыл бы сделанное ему обличение, а она открывает свою жизнь и обнаруживает перед всеми, чтобы только привлечь их и обратить ко Христу. Между же сим моляху Его ученицы Его, глаголюще: Равви, яждь (ст. 31). Моляху – на отечественном их языке значит: убеждали. Видя, что Он утомился от пути и тяготившего зноя, они убеждали Его. Но это происходило не от торопливости их в принятии пищи, а от любви к Учителю. Что же Христос? Аз, говорит, брашно имам ясти, егоже вы не весте. Глаголаху убо ученицы к себе: еда кто принесе Ему ясти? (ст. 32–33). Удивительно ли, что жена, услышав о воде, и воображала воду, когда вот и ученики то же самое испытывают и, не помышляя ничего духовного, еще недоумевают? Впрочем, они, сохраняя обычное уважение и почтение к Учителю, только между собою говорят, а Ему Самому не осмеливаются предложить вопроса. Так они поступают и в других случаях, желают спросить Христа, но не спрашивают. Что же Христос? Мое брашно есть, говорит, да сотворю волю Пославшаго Мя и совершу дело Его (ст. 34). Брашном Он называет здесь спасение людей, показывая тем, с какою любовию Он промышляет о нас. Как мы алчем пищи, так Он желает нашего спасения. Но послушай, как Он при всяком случае не вдруг все открывает, а сперва вводит слушателя в недоумение, чтобы он, начав исследовать сказанное и при этом недоумевая и затрудняясь, тем с большею готовностию принял искомое, когда оно уяснится для него, и тем более был возбужден к слушанию. Почему Он не тотчас сказал: Мое брашно есть, да сотворю волю Отца Моего? Хотя и это было не ясно, все же яснее прежде сказанного. Но что Он говорит? Аз брашно имам ясти, егоже вы не весте. Сначала, как я сказал, Он хочет сделать их чрез самое недоумение более внимательными и приучить их к тому, чтобы они выслушивали и иносказательные Его слова. В чем же состоит воля Отца? Это он высказывает и изъясняет впоследствии. Не вы ли глаголете, яко еще четыри месяцы суть, и жатва приидет? Се, глаголю вам: возведите очи ваши и видите нивы, яко плавы суть к жатве уже (ст. 35).