Итак, переселимся туда душою и умом еще и прежде воскресения. Аще кто Мне служит
возлюбит его Отец (Ин. 12, 26). Почему Он не сказал: Я возлюблю? Потому, что ученики еще не имели о Нем надлежащего понятия, а думали более великое об Отце. Ведь они не знали и того, что Ему надлежало воскреснуть: как же могли помышлять о Нем что-нибудь великое? Потому-то и сынам Зеведеевым Он говорит: несть Мое дати, но имже уготовася от Отца Моего (Мф. 20, 23), – хотя Он и Сам Судия. А здесь Он представляет и Свое истинное сыновство, потому что Отец примет слуг Его, как слуг Своего истинного Сына. Ныне душа Моя возмутися: и что реку? Отче, спаси Мя от часа сего (Ин. 12, 27). Так говорить, по-видимому, не следовало бы тому, кто убеждает идти на смерть; но на самом деле эти слова особенно приличны такому человеку. Чтобы не сказали, что Ему легко любомудрствовать о смерти, когда Он Сам недоступен для человеческих страданий, легко убеждать нас, когда Он Сам вне опасности, – Он показывает, что и Он страшится смерти, и, однако же, для пользы (других) не отказывается умереть. Впрочем, это относится к воспринятому Им человечеству, а не к Божеству. Поэтому Он говорит: ныне душа Моя возмутися. (А если не так, то какая будет последовательность между этими словами и следующими: Отче, спаси Мя от часа сего?) И (душа Его) до того была возмущена, что Он даже искал бы избавления (от смерти), если бы только можно было ее избежать.