Аще убо Аз, Господь и Учитель, умыхваши нозе, и вы должни есте друг другу умывати: образ бо сей дах вам, да, якоже Аз сотворих, тако и вы творите
(см.: Ин. 13, 14, 15). Но ведь это не одно и то же, потому что Он – Учитель и Господь, а вы между собою – сорабы. Что же значит: тако? С таким же усердием. Для того Он и берет примеры от большего, чтобы мы делали хоть меньшее. Так и учителя пишут для детей весьма красивые буквы, чтобы они, хотя несовершенно, подражали им. Что же теперь – презирающие своих собратий? Что теперь – требующие почестей? Христос умыл ноги предателю, святотатцу и хищнику и в самое время предательства, несмотря на нераскаянность, сделал его общником трапезы; а ты гордишься и надмеваешься? Так значит, скажешь, мы должны умывать ноги друг другу, следовательно и рабам? А что же особенного, если и рабам? Здесь раб и свободный различаются только по имени, а там – по существу дела. Христос по естеству Господь, а мы рабы; однако ж Он не отказался и это сделать. Но теперь приходится довольствоваться, если и со свободными мы не поступаем, как с рабами и купленными невольниками. И что мы тогда скажем, мы, и имеющие образцы такого долготерпения, нисколько не подражающие им, а поступающие совершенно напротив – без меры превозносящиеся и не воздающие должного? Ведь Бог, Сам сначала совершив это (умыв ноги), сделал нас должниками друг другу, хотя мы обязаны воздавать друг другу и меньше (того, что Он сделал), так как Он – Господь, а мы, если будем делать это, будем делать для подобных нам рабов. На это самое и Он указал словами: аще убо Аз, Господь и Учитель, и еще: тако и вы. Следовало бы сказать: тем более вы – рабы; но Он предоставил это совести слушателей. Но почемуже Он сделал это теперь? Потому, что (ученики) скоро уже должны были и сподобиться чести, одни – большей, другие – меньшей.