Толкование на Евангелие от Иоанна

1. От невежества душа делается робкою и боязливою, точно так же, как от знания Небесных догматов – великою и возвышенною. Лишенная всякого попечения, она бывает как-то робка – не по естеству, а по свободному произволению. Когда я вижу, что человек мужественный, бывший некогда смелым, становится робким, я уже не считаю этого состояния естественным, потому что все естественное неизменно. Равным образом, когда вижу, что люди робкие вдруг делаются смелыми, я опять думаю то же самое, – все приписываю свободному произволению. Так и ученики были весьма робки, доколе не узнали того, что следовало, и не сподобились дара Святого Духа; а впоследствии сделались неустрашимее львов. Например, Петр, который не вынес угроз служанки, был повешен вниз головою, был бичуем, находился в тысяче опасностей и, однако ж, не молчал, а говорил так смело, как будто терпел это во сне. Но все это – не прежде Креста. Потому-то Христос и говорил: востаните, идем отсюду (14, 31). Для чего же, скажи мне? Ужели Он не знал времени, когда должен был прийти Иуда? Или Он боялся, чтобы Иуда не пришел туда и не задержал их и чтобы не напали злоумышленники прежде, чем Он кончит Свою превосходную беседу? Отнюдь нет; это несовместно с Его достоинством. Если же Он не боялся, то для чего заставляет учеников идти оттуда и потом, когда кончил беседу, ведет их в сад, знакомый Иуде? Да если бы и пришел Иуда, разве не мог Он ослепить им глаза, что Он и сделал, только не теперь? Для чего же Он уходит? Чтобы дать ученикам несколько успокоиться. Находясь в неизвестном месте, они, естественно, были в страхе и трепете и от времени, и от места. В самом деле, ночь была уже очень глубокая, и могло статься, что они даже не внимали словам, а постоянно были заняты мыслию о том, что на них нападут, тем более что и слова Учителя заставляли ожидать бедствий. Еще мало, говорил Он, с вами есмь, и: грядет мира сего князь. Потому-то как они, слыша эти и подобные слова, смущались, полагая, что их тотчас же схватят, то Он ведет их в другое место, чтобы они, считая себя в безопасности, могли свободно уже слушать, имели же они услышать великие догматы. Вот почему Он говорит: востаните, идем отсюду. Затем, продолжая речь, говорит: Аз есмь лоза, вы же рождие (15, 5). Что Он хочет сказать этою притчею? То, что не внимающему Его словам невозможно жить и что будущие знамения совершатся силою Христовою. Отец Мой делатель есть. Что же? Значит, Сын нуждается в помощи? Нет; указание на Отца не означает этого. В самом деле, смотри, с какою точностию Он излагает притчу. Только о ветвях говорит, что они пользуются попечением делателя, а не о корне. О корне здесь упомянуто только для того, чтобы показать ученикам, что без Его силы они ничего не могут делать и что им должно так соединиться с Ним верою, как ветви с лозою. Всяку розгу о Мне, не творящую плода, измет ю Отец (ст. 2). Здесь Он намекает на жизнь, показывая, что без дел невозможно быть в Нем. И всяку, творящую плод, отребит ю (ст. 2), то есть сделает ее предметом великого попечения. Хотя о корне нужно бывает больше заботиться, чем о ветвях, – нужно его окапывать, очищать, однако ж Он ничего не говорит здесь о корне, но все о ветвях, показывая тем, что Он Сам Себе довлеет, а ученики, хотя бы были и весьма добродетельны, имеют нужду в великой помощи делателя. Потому-то Он и говорит: творящую плод, отребит ю. Когда ветвь бесплодна и может быть на лозе, (делатель) отсекает ее, а когда приносит плод – очищает ее и чрез то делает еще более плодоносною. Это, впрочем, можно разуметь и о бедствиях, которые в то время угрожали ученикам. Выражение: отребит ю значит – обрежет, отчего ветвь делается более плодоносною. Этим показывается, что искушения сделают учеников особенно сильными. А чтобы они не стали спрашивать, о ком это сказано, и чтобы опять не привести их в беспокойство, Он говорит: уже вы чисти есте за слово, еже глаголах вам (ст. 3). Видишь, как Он представляет Самого Себя заботящимся о ветвях? Я, говорит, очистил вас. Хотя выше показывает, что это делает Отец, но между Отцом и Сыном нет никакого различия. Теперь нужно, чтобы и вы, со своей стороны, делали то, что следует. Затем, чтобы показать, что Он сделал это не потому, что имел нужду в их служении, а для их преуспеяния, Он присовокупляет: якоже розга не может плода сотворити о себе (ст. 4), так и тот, кто во Мне не пребудет. А чтобы они не отделились от Него из страха, Он укрепляет ослабевшую от боязни их душу, тесно соединяет с Собою и уже подает благие надежды, так как корень всегда остается, а отделяться и отпадать свойственно ветвям. Потом, побудив их с обеих сторон – и со стороны пользы, и со стороны вреда, Он требует того, что составляет нашу первую обязанность. Иже будет во Мне, и Аз в нем (ст. 5). Видишь, что и Сын участвует в попечении об учениках не меньше Отца? Если Отец очищает, зато Сын содержит в Себе; а от пребывания на корне и зависит плодоношение ветвей. Пусть ветвь и не очищается, но все же, оставаясь на корне, она приносит плод, хотя и не в таком количестве, в каком бы следовало; если же не остается, – и совсем не приносит плода. Впрочем, уже показано, что и Сыну свойственно очищать, равно как быть корнем – Отцу, родившему и корень.