Толкование на Евангелие от Иоанна

4. Будем же утешать себя двумя мыслями: во-первых, тем, что нас не оскорбляют, потому что оскорбляющие не знают, кто мы; во-вторых, тем, что, если мы захотим требовать удовлетворения, они подвергнутся самому тяжкому наказанию. Но не дай Бог, чтобы кто-нибудь имел столь жестокую и бесчеловечную душу. Что ж, если нас оскорбляют единоплеменники? Ведь это уже тяжело? Напротив, это-то и легко. Почему так? Потому, что не одинаково переносим мы обиды от тех, кого любим, и от тех, кого не знаем. Поэтому, утешая обиженных, мы часто говорим такие слова: тебя обидел брат, – перенеси великодушно; обидел отец, обидел дядя. Если же имя брата и отца имеет такую силу, – что же, если я назову имя еще более родное? Мы не только братья друг другу, но и члены, и одно тело. Если мы ценим имя брата, – тем более имя члена. Не слыхал ли ты мирской пословицы, которая говорит, что в друзьях надобно терпеть и недостатки? Не слышал ли, что и Павел говорит: друг друга тяготы носите (Гал. 6, 2)? Не видишь ли любовников? Между вами я не могу найти другого примера, и потому принужден обратить речь на этот предмет. То же, впрочем, делает и Павел, говоря так: к сим, плоти нашей отцы имехом наказатели, и срамляхомся (Евр. 12, 9); особенно же прилично сказать здесь то, что он пишет римлянам: якоже, говорит, представисте уды ваша рабы нечистоте и беззаконию в беззаконие, тако представите уды ваша рабы правде (см.: Рим. 6, 19). Потому и мы смело будем держаться этого примера. Итак, не видишь ли любовников? Сколько они переносят бедствий, пылая страстию к блудным женщинам! Их бьют по щекам, колотят, над ними смеются; они терпят блудницу развратную, которая отвращается от них и наносит им тысячу оскорблений. И при всем том, если хотя однажды они увидят что-нибудь приятное и ласковое, все им кажется благополучным, все прежнее исчезает и все переносится легко, будет ли то бедность, или болезнь, или другое что подобное. Жизнь свою они считают бедственною или блаженною, смотря по тому, как расположена к ним их любовница. Не знают они ни человеческой славы, ни бесчестия; но, хотя бы кто и оскорбил их, – от великого удовольствия и за ее благосклонность они все переносят легко. А она сама хотя бы ругала их, хотя бы плевала им в лицо, – они терпят это и думают, что в них бросают розами. И что удивительного, если они так расположены к ней! Они дом ее считают великолепнее всех домов, хотя бы он был глиняный, хотя бы клонился к падению. И что я говорю о стенах? Они воодушевляются даже при виде тех мест, где они бывают вечером. Но здесь дайте мне, наконец, сказать апостольское слово. Как он сказал: якоже представисте уды ваша рабы нечистоте, тако представите уды ваша рабы правде, – так точно и я говорю: как возлюбили вы этих (женщин), так любите друг друга, и ничто не будет казаться вам тяжким. И что я говорю – друг друга? Так будем любить Бога.

Вы ужаснулись, услышав, что я требую такой же меры любви к Богу, какую показывают иные к орудиям своих страстей. А я ужасаюсь, что мы не показываем и такой любви. Если хотите, рассмотрим это подробнее, хотя говорить об этом и очень тяжело. Любовница не обещает любовнику ничего доброго, но – бесчестие, стыд и поношение. Знакомство с блудною женщиною именно это и производит-делает человека смешным, позорным, бесчестным. Бог же обещает нам Небо и Небесные блага; Он сделал нас сынами Своими, братиями Единородного; Он и в этой жизни представил тебе бесчисленные блага, и по смерти обещает даровать воскресение и столько благ, сколько и представить невозможно; Он делает нас достойными чести и уважения. И опять: та заставляет расточить все имение в пропасть и на пагубу; а Бог повелевает сеять для Неба, воздает сторицею и дарует Вечную жизнь. Та поступает с любовником, как с невольником, распоряжаясь хуже всякого тирана; а Бог говорит: не ктому вас глаголю рабы, но други (см.: Ин. 15, 15).