Толкование на Книгу пророка Исаии

Теперь ясно толкует Пророк, за что назвал его великим умом и за что угрожает навести наказание на высоту славы очию его, именно за хвастливость слов, какими он выражался пред низшими, со всей язвительностью угрожая им всяким возможным истреблением и говоря, что сила его непреоборима и неотразима. Он хвалился, как действительный господин всего, что ни захочет, как имеющий силу непременно исполнить всякое свое предприятие. "Поскольку у меня много и конной, и пешей силы, и нет мне противника, поскольку в военных делах имею мудрость, никому не доступную, и смышленость, никем не постигаемую, то, — говорит он, — отыму пределы языков, и силу их пленю. Ибо, принудив все народы покориться моему царству, для всех положу один предел — мое владычество. Теперь каждый отделен от другого собственными рубежами. Посему, отъяв пределы их, заставлю всех быть под одним скипетром моего царства. И силу их пленю". Пленом (pronom!h) называется раздел между победителями отнятого у врагов, когда победители делят между собой или пленных людей, или захваченный скот, или что другое, из необходимого для жизни, и каждый, по мере своего отличия удостоиваясь доли из добычи, участвует таким образом в приобретенном войной. "И города, — говорит он, — которые теперь утверждены непоколебимо, сотрясу и смету моею силой, и вселенную всю обыму рукою яко гнездо". Ибо что за труд — взять рукой неоперившихся птенцов, согреваемых в гнезде питающей их птицей, когда они не в силах еще ни лететь, ни бежать? Потом, усиливая свое презрение к людям и возвышая собственное могущество, говорит: "Нет, не яко гнездо обыму вселенную, но яко яица оставленая, тако возму, и несть, иже убежит мене, или противу мне речет".

Итак, если останавливаться на буквальном значении, то сие скажет князь ассирийский, надменный в уме успехами против Иудеи и Самарии, и рассуждающий, что он в одно нашествие возьмет все народы, что никто не подымет против него руки, но силой его будут слиты все пределы народов, и целая вселенная смятется от страха в его нашествие, достающийся же в его руки будет взят легче, нежели птенцы у птицы, и вся подсолнечная, с приближением его силы, будет захвачена с большим удобством, нежели как иному удобно взять яйца, на которых не сидит уже согревавшая и оживотворявшая их птица. Но поскольку такая гордыня как бы выше гордыни человеческой, то, по мнению некоторых, слова сии приличны истинно горделивому, вознесшему выю свою против Вседержителя, непокоривому и отступнику, который в грех своего отступничества увлек последовавших ему лукавых духов. Ибо он и почитает себя умом великим, и представляет себя обозревающим высокое, и угрожает, что покорит себе целую вселенную. Он и на вопрос Господа откуду грядеши? — не обинуясь отвечал: прошед подсолнечную и обшед поднебесную, приидох (ср.: Иов. 2, 2). Он дерзнул и Господу всей твари показать царства земные и сказать: "Все это мое, потому, аще ныне пад поклонишимися, Тебе дам" (ср.: Мф. 4, 9). Посему, может быть, под царем ассирийским пророческое слово разумеет князя века сего. И Господь именует князя века сего, говоря: ныне князь мира сего изгнан будет вон (Ин. 12, 31) и вскоре потом: Ктому не много глаголю с вами; грядет бо сего мира князь и во Мне не имать ничесоже (Ин. 14, 30). Но много князей, и есть князи народов, поставленные для стражи и охранения народа, каждому из них порученного, как Моисей говорит в песни: Егда разделяше Вышний языки, яко разсея сыны Адамовы, постави пределы языков по числу Ангел Божиих (Втор. 32, 8). И еще Апостол говорит: Премудрость же глаголем не века сего, ни князей века сего; но глаголем Божию премудрость, юже никтоже от князей века сего разуме (ср.: 1 Кор. 2, 6–8). И еще у Даниила пишется о князе персском и о князе еллинском. Ибо Ангел говорит ему: аз приидох во словесех твоих. И князь царства Персскаго стояше противу мне; и се, Михаил един от старейшин первых прииде помощи мне, и того оставих тамо со князем царства Персскаго. И немного после: аз же исхождах, и князь Еллинский грядяше (ср.: Дан. 10, 12–13, 20). Итак, если сие сказано от лица диавола, то, может быть, выражается гордыня его не против людей, но против духовных или других Сил.