Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 2

Твердое утешение имели мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду, то есть великое утешение и ободрение. Это сказано не столько по отношению к Аврааму, сколько по отношению к нам, прибегшим к Нему, то есть возложившим на Него надежду. В чем же мы имеем ободрение? В том, чтобы держаться за предлежащую надежду, то есть чтобы мы, на основании того, что дано было Аврааму, были убеждены и относительно обетовании, касающихся нас, и не сомневались бы относительно грядущих и небесных благ, на которые надеемся. Напротив, чтобы мы твердо и безопасно держались этой надежды и не утратили ее. Ибо обетование Аврааму есть обетование и нам, и преимущественно нам, уверовавшим во Христа, как сказано выше (см. Евр. 4, 3).

19. Которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу.

Эту надежду мы имеем, как якорь. Ибо как якорь во время бури дает устойчивость кораблям, так и надежда делает твердыми и терпеливыми людей, колеблющихся под влиянием искушений. Не просто сказал: якорь, но безопасный и крепкий. Ибо бывает якорь, который не сохраняет устойчивости корабля, или когда он испорчен, или когда он очень легок. Совершенно справедливо он вспомнил не об основании, а об якоре, потому что то основание прилагается к людям весьма твердым и любомудрым, а якорь – к подвергающимся буре, какими были те, будучи обуреваемы искушениями.

И входит во внутреннейшее за завесу. Выше сказал: надейтесь (ст. 11), ибо сбудется то, на что надеемся. Теперь, уверяя более совершенно, говорит, что мы уже и имеем это в надежде. Ибо она вошедши внутрь неба, сделала то, что мы уже – при обетованных благах, хотя еще находимся на земле, хотя еще не получили их. Такую силу надежда имеет, что земных делает небесными. Но как в Ветхом Завете завеса отделяла Святое-святых от остальной скинии, так и небо для нас завеса, отделяющая земное от Божественного и пренебесного.

20. Куда предтечею за нас вошел Иисус, сделавшись Первосвященником навек по чину Мелхиседека.

Сказав, что надежда наша восходит на небо, подтверждает сказанное, удостоверяя это делами. Ибо и Он, Христос, вошел: и не просто вошел, но вошел предтечею, то есть как бы убеждая нас, что и мы должны войти. Ибо предтеча идет впереди кого-нибудь, следующих за ним, и расстояние между предтечей и следующими за ним совсем невелико, как и между Иоанном и Христом. Поэтому не смущайтесь: скоро и мы войдем туда, где наш Предтеча. Но не удовольствовался, сказав: «предтеча», но прибавил: за нас, для большей убедительности, как бы так говоря: «Сам Он не нуждался в том, чтобы войти туда: ибо зачем Ему это, когда Он – Бог? Но как ради нас Он воспринял плоть, так ради нас же Он вошел и внутрь неба, чтобы нам открыть путь. Посему необходимо войдем и мы сами». Или выражение за нас обозначает: чтобы ходатайствовать за нас пред Отцом, как и первосвященник входил во Святое-святых однажды в год, молясь за народ.

Сделавшись Первосвященником навек по чину Мелхиседека. И это – величайшее утешение; если наш Первосвященник на небе, то Он и много лучше иудейских первосвященников, именно: по способу избрания, ибо Он – не по чину тех, но по чину Мелхиседека, и по месту, и по скинии, ибо Он – горе' и на небе; по завету, ибо о более великих и более совершенных благах, и по постоянству, ибо вечный, а не временный, и, наконец, по личности, ибо Он – Сын Божий. Поэтому не падайте духом. Но все это сказано о Христе по плоти, ибо по плоти Он и стал Первосвященником.

Глава седьмая

1—2. Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, вопервых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира.