Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 2

Как земные первосвященники, входя во Святоесвятых, служили, так и Он поистине есть служитель святых, истинных, пренебесных святилищ. Казалось бы, Павел здесь противоречит самому себе. Ибо в начале сказал: кому когда из Ангелов сказал Бог: «седи одесную Меня? Не все ли они суть служебные духи?» (Евр. 1, 13–14), как бы давая понять, что служителю и не подобает сидеть. Теперь же, сказав: воссел одесную престола, снова представляет Его служителем. Итак, каким образом говорит это, если не по совершенному снисхождению к слушателям и смешивая уничиженное с высоким? Священнодействователь святилища, ибо, говорит апостол, Он – наш Первосвященник и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек. Здесь ободряет уверовавших иудеев. Ибо так как, вероятно, они недоумевали, говоря: «Мы не имеем такой скинии», то вот, говорит, более великая скиния и истинная – само небо. Ибо ветхозаветная скиния была образом этой: и ту водрузил человек, или Веселеил (см. Исх. 31, 2), или Моисей, эту же – Бог. Здесь же заметь, согласно блаженному Иоанну Златоусту, что небо и не движется, и не шаровидно, ибо выражение воздвиг исключает и то и другое.

3. Всякий первосвященник поставляется для приношения даров и жертв; а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принести.

Так как сказал: воссел (ст. 1), то, чтобы ты не счел за обман, что он назвал Его священником, говорит, что хотя и воссел, однако от этого не перестал быть Первосвященником. Ибо все, что свойственно первосвященникам, Он имеет, и как те приносят жертвы, так и Он принес Самого Себя в жертву. Восседать одесную – принадлежит достоинству Его, первосвященствовать же есть дело великого человеколюбия. И кроме того, так как некоторые спрашивали, для чего Он умер, если действительно был Сыном и вечен, то разрешает это недоумение и говорит: «Так как Он был Священником, а священник не бывает без жертвы, то нужно было, чтобы и Сей также имел, что принести. Этим же было не что иное, как тело Его Самого. Итак, Ему необходимо было умереть». Между даром и жертвами, по точному смыслу, есть различие. Ибо жертвами бывают приношения кровные и мясные, или точнее – все, что сожигается огнем. Дары же, как, например, плоды и тому подобное, – бескровны и не сжигаемы. Однако ж в Писании и то и другое у потреб ляется без различия, как, например: и призрел Господь на Авеля и на дар его, хотя дар был от первородных овец. На Каина и на дар его не призрел, хотя дар был от плодов земли (Быт. 4, 3–5). Если же кто попытается примирить это пустыми рассуждениями, которые мы и сами слышали, то я все-таки не вижу, как он освободит себя от упрека в невнимательном чтении Писаний. Ибо часто и в иных местах это употребляется без различий, и я мог бы привести бесчисленное множество мест, если бы это не казалось мне делом необязательным. Однако ж нам будет довольно и того, что сам апостол далее назвал вообще дарами все приносимое в жертву. Вот послушай.

4. Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священники, которые по закону приносили дары.

Еще подтверждает то, что хотя не на земле имеет скинию, но на небе, однако от этого нет препятствий к тому, чтобы быть священником. И заметь мудрость. На основании чего кто-нибудь особенно мог бы утверждать, что Он не священник, разумею, конечно, то, что Он не имеет места на земле, где священствовал, – на основании этого сам наиболее утверждает, что Он – Священник, и говорит, что по тому самому Он – Священник, что Он не имел места на земле. Если бы Он оставался на земле, то не был бы священником. Ибо были иные на земле священники, и это обстоятельство казалось бы опровержением. Теперь же, имея местом – небо и вознеся туда собственное тело, там Он ходатайствует за нас пред Отцом. Отсюда, так как Он на небе, поэтому Он по преимуществу Священник.

5. Которые служат образу и тени небесного, как сказано было Моисею, когда он приступил к совершению скинии: «смотри», сказано, «сделай все по образу, показанному тебе на горе» (Исх. 25, 40).