Толкование на святого Матфея Евангелиста

3. Люди не так поступают, но самого заимодавца заставляют требовать. Царь же иначе; он говорит: надлежало тебе отдать, а истребование предоставить мне. Аз взял бых с лихвою, — разумея лихву проповеди — явление дел. Тебе надлежало сделать более легкое, а мне оставить более трудное. Но так как раб этого не исполнил, то господин и говорит: возмите убо от него талант, и дадите имущему десять талант! Имущему бо везде дано будет, и преизбудет! от неимущаго же, и еже имеет, взято будет от него! (ст. 28-29). Что же это показывает? Кто получил дар слова и учения для пользы других и не пользуется им, тот погубит самый дар. Напротив, кто радит о нем, получит еще больший, между тем как тот теряет и то, что получил. Впрочем, празднолюбца кроме этой потери ожидает еще невыносимое мучение, и вместе с мучением приговор страшного осуждения. Неключимаго раба вверзите, говорит он, во тму кромешнюю: ту будет плачь и скрежет зубом (ст. 30). Видишь ли, что не только хищник, любостяжатель и делающий зло подвергается ужаснейшему мучению, но и тот, кто не делает добра? Итак, будем внимать словам этим. Пока есть время, будем стараться о нашем спасении; запасем елей для светильников; будем приобретать на талант. Если здесь будем ленивы и станем жить беспечно, то там никто не окажет нам сострадания, хотя бы мы пролили реки слез. Одетый в нечистое платье обвинил самого себя, — и однакож не получил никакой пользы. Имевший один талант возвратил вверенное ему серебро, — и однако был осужден. Умоляли также и девы, приступали и стучались, — и все тщетно и напрасно. Итак, зная это, употребим и деньги, и старание и покровительство, и все на пользу ближнего. Под талантами здесь разумеется то, что находится во власти каждого, — или покровительство, или имение, или научение, или что-нибудь подобное. Поэтому никто не должен говорить: я имею один талант, и ничего не могу сделать. Можешь и с одним заслужить одобрение. Ты не беднее той вдовицы, не ниже по званию Петра и Иоанна, которые были из простого народа и необразованные, и однако за то, что были усердны и делали все для общего блага, получили небесное наследие. Подлинно, ничто так не любезно Богу, как полезная для всех жизнь. Потому-то Бог дал нам и дар слова, и руки, и ноги, и крепость телесную, и ум, и разумение, чтобы все это употребляли мы для собственного нашего спасения и для пользы ближнего. Слово нужно нам не для одних только песнопений и благодарения, но полезно и для научения и утешения. Если таким образом пользуемся им, то соревнуем Господу; если же напротив, то дьяволу. Так и Петр, когда исповедал Христа, назван был блаженным, как сказавший по внушению Отца; когда же он устрашился креста и отрекся, то был жестоко укорен, как поступивший по наставлению дьявольскому. Итак, если за слова, сказанные по неведению, такое осуждение, то какое заслужим прощение мы, когда во многом погрешаем произвольно? Будем же говорить так, чтобы само собою видно было, что мы говорим слова Христовы. Я не тогда только произношу слова Христовы, когда говорю: востани и ходи (Матф. IX, 5), и когда скажу: Тавифо востани (Деян. IX, 40); но и преимущественно тогда, когда, будучи злословим, благословляю, и когда, будучи оскорблен, молюсь за оскорбившего. Прежде я сказал, что язык наш есть рука, касающаяся ног Божиих; теперь же еще более скажу: язык наш подражает языку Христову, если прилагает надлежащее старание о том, чтобы произносить угодное Ему. Какие же слова по Его воле мы должны произносить? Слова, преисполненные милосердия и кротости, подобные тем, какие Он произносил к своим оскорбителям: Аз беса не имам (Иоан. VIII, 49); и еще: аще зле глаголах, свидетельствуй о зле (Иоан. XVIII, 23). Если и ты так говоришь, если говоришь для исправления ближнего, то имеешь язык, подобный языку Его. Это подтверждает и сам Бог: аще изведеши честное от недостойнаго, яко уста Моя будеши (Иерем. XV, 19). Итак, когда язык твой будет подобен языку Христову, и уста твои будет как уста Отца, и когда ты соделаешься храмом Духа Святого, то какая честь может сравняться с этою? Не так бы блистали уста твои, если бы они были из золота и драгоценных камней, как они блистают, будучи украшены скромностью. В самом деле, что может быть приятнее уст, не знающих обиды, а ревнующих о благословении? Если же ты не можешь благословлять проклинающего, по крайней мере молчи, и поступай так до тех пор, пока, при должном старании и постепенных успехах, не достигнешь этого и не приобретешь уста, о которых мы сказали.