Толкование сновидений

Прежде чем, однако, пойти по этому новому пути, мы должны остановиться и оглянуться назад, не упустили ли мы что-нибудь важное и существенное. Мы должны убедиться в том, что удобная и приятная часть нашего пути осталась позади. До сих пор все пути, по которым мы шли, приводили нас, если я не ошибаюсь, к свету, к знанию и к полному пониманию; с того момента, однако, когда мы захотим проникнуть глубже в душевные явления при сновидениях, пути наши устремятся все в полную тьму. Мы отнюдь не можем разъяснить сновидение как психический процесс, так как «разъяснить» значит свести к чему-либо известному, чему мы могли бы подчинить то, что в качестве основы объяснения вытекает из психологического исследования сновидений. Наоборот, мы будем вынуждены выставить целый ряд новых гипотез, которые коснутся конструкции душевного аппарата и деятельности присущих ему сил и которые мы должны будем остерегаться распространять слишком далеко за пределы первой логической связи, так как в противном случае их ценность окажется слишком расплывчатой и неопределенной. Если даже мы не совершим ни малейшей ошибки в умозаключениях и примем в расчет все логически очевидные возможности, то нам все же грозит вполне вероятная неполнота в установлении элементов, равно как и полное крушение всех расчетов. Самое тщательное рассмотрение сновидения или какого-нибудь другого единичного явления не даст нам полного представления о конструкции и функциях душевного аппарата, а лишь предоставит с этой целью в наше распоряжение все то, что оказывается наиболее постоянным при сравнительном изучении целого ряда психических явлений. Таким образом, психологические положения, выведенные нами из анализа процессов сновидения, должны будут как бы ожидать своего присоединения к выводам из других исследований, которые с другой стороны стремятся проникнуть к центру той же проблемы.

а) Забывание сновидений

Мы обращаемся сейчас к теме, из которой проистекает возражение, на которое мы до сих пор не обращали внимания, но которое способно разрушить наши попытки поставить толкование сновидений на твердую почву. Мы не раз уже слыхали, что мы, в сущности, вовсе не знаем сновидения, которое хотим истолковать, что у нас нет никакой гарантии того, что мы знаем его действительно в том виде, в каком оно имело место. То, что мы вспоминаем о сновидении и к чему прилагаем наше искусство толкования, во-первых, искажено нашей ненадежной памятью, которая в высшей степени непригодна для сохранения сновидения и, быть может, совершенно опускает как раз самые важные и существенные части его содержания. Обращая внимание на наши сновидения, мы так часто имеем основания жаловаться на то, что нам снилось гораздо больше и что мы, к сожалению, помним лишь отдельные отрывки, причем даже воспоминания о них кажутся нам зачастую недостаточно надежными. Во-вторых, все говорит за то, что наше воспоминание воспроизводит сновидение не только неполно, но и неверно, в искаженном виде. Таким образом, подобно тому, как мы можем сомневаться, действительно ли сновидение было таким бессвязным и расплывчатым, как сохранилось в памяти, так, с другой стороны, мы по праву можем сомневаться и в том, было ли сновидение таким связным, как мы его сообщаем, не заполнили ли мы при попытке репродукции все вовсе не существовавшие или созданные лишь забыванием пробелы произвольно избранным, новым материалом, не прикрасили ли мы сновидение, не «округлили» ли его. Таким образом, становится невозможным суждение о том, каково было в действительности содержание сновидения. У одного автора (Спита) мы нашли даже утверждение, будто весь порядок и вся связность сновидения вносятся в него лишь при попытке произвести его содержание. Мы подвергаемся, следовательно, опасности, что у нас вырвут из рук тот объект, ценность которого мы собираемся определить.