Толкование сновидений

Вышеупомянутое сновидение о горящем ребенке дает нам повод разобраться в трудностях, на которые наталкивается учение об осуществлении желаний. Вначале нас, наверное, всех немало удивило, что сновидение есть не что иное, как осуществление желания, и не только ввиду того противоречия, которое воплощают собой в данном случае сновидения о страхе. Убедившись из первого же анализа, что позади сновидения скрывается известный смысл и некоторая психическая ценность, мы отнюдь не ожидали такого одностороннего определения этого смысла. По вполне правильному, но слишком лаконичному опреде-лению Аристотеля, сновидение – это мышление, продолженное в состоянии сна. Но если наше мышление создает и днем столь разнообразные психические акты, суждения, умозаключения, опровержения, предположения, намерения и т. п., то что же вынуждает его ночью ограничиваться созданием этих только желаний. Разве нет целого ряда сновидений, которые используют совершенно другой психический акт, например, озабоченность, и разве вышеописанное, чрезвычайно прозрачное сновидение о ребенке не носит именно такого характера? Свет, падающий к нему на лицо в состоянии сна, заставляет его сделать вывод, что упала свеча и что тело покойника могло загореться; этот вывод он превращает в сновидение, облекает его в форму данной ситуации и настоящего времени. Какую же роль играет тут осуществление желания и как можно тут не заметить преобладающего влияния мысли, продолженной здесь из бодрствующего состояния или вызванной новым чувственным впечатлением?

Все это совершенно правильно, и мы должны сейчас коснуться более подробно роли осуществления желания в сновидении и значения бодрствующей мысли, продолженной в сновидении.

Как раз осуществление желания и побудило нас разделить сновидения на две группы. Мы видели, что одни сновидения оказывались вполне очевидным осуществлением желания, и что другие всеми средствами старались скрыть наличие этого элемента. В последних мы заметили следы деятельности цензуры. Сновидения, содержащие явные неискаженные желания, встречаются преимущественно у детей; короткие аналогичные сновидения наблюдаются, по-видимому, и у взрослых.

Мы можем задаться вопросом, откуда всякий раз проистекает желание, осуществляющееся в сновидении? Однако к какому противоречию или к какому разнообразию относим мы это «откуда»? Я полагаю, что только к противоречию между ставшей сознательной дневной жизнью и между оставшейся бессознательной психической деятельностью, могущей обнаружиться лишь ночью. Тем самым я усматриваю три возможности происхождения желания.

Оно может:

1) пробудиться днем и вследствие внешних обстоятельств не найти себе удовлетворения; в этом случае ночью проявляется признанное и неосуществленное желание;

2) оно может возникнуть днем, но претерпеть устранение; перед нами тогда неосуществленное, но подавленное желание;

3) оно может не иметь отношения к бодрствующей жизни и относиться к тем же желаниям, которые лишь ночью пробуждаются в нас из подавленного состояния.

Возвращаясь к нашей схеме психического аппарата, мы можем отнести желание первого рода к системе Прс. Относительно желания второго рода мы предполагаем, что оно из системы Прс. отодвинуто в систему Бзс. и там зафиксировано. Что касается, наконец, желания третьего рода, то мы полагаем, что оно вообще не способно выйти за пределы системы Бзс. Спросим же себя, обладают ли желания, проистекающие из этих различных источников, одинаковой ценностью для сновидения и одинаковой способностью вызвать таковое?

Обзор сновидений, имеющихся в нашем распоряжении для ответа на наш вопрос, побуждает нас, прежде всего, добавить в качестве четвертого источника еще и интенсивные желания, проявляющиеся ночью (например, жажду, половую потребность). Тем самым мы убеждаемся в том, что происхождение желания отнюдь не меняет его способности вызывать сновидение. Я напомню хотя бы сновидение девочки, содержащее в себе продолжение прерванной днем морской поездки, и другие детские сновидения; они разъясняются неосуществленным, но неподавленным дневным желанием. Примеров того, что подавленное днем желание находит себе выражение в сновидении, можно привести великое множество; наипростейшее сновидение такого рода я приведу сейчас здесь. Одной довольно остроумной даме, близкая подруга которой обручилась, приходится то и дело отвечать на вопросы знакомых, знает ли она жениха и как он ей нравится; она всем его очень хвалит, и ей приходится думать, потому что на самом деле у нее все время вертится фраза: «Таких, как он, десять на дюжину». Ночью ей снится, что ей задают тот же вопрос и она отвечает на него стереотипной коммерческой фразой: «При повторных заказах достаточно указать номер». То, наконец, что во всех сновидениях, претерпевающих искажение, желание проистекает из бессознательного и не доводится до бодрствующего сознания, – это мы неоднократно замечали при анализах. Таким образом, все желания имеют, по-видимому, одинаковую ценность и одинаковую силу для образования сновидений.