Толкования на Пятикнижие

Именно на этом основании Мардохей отказался оказать малейшую пощаду Аману. Как мог верный член дома Израилева преклониться пред человеком из дома, с которым Иегова был во вражде? Это было немыслимо. Мардохей мог одеться во вретище, мог поститься и плакать о своём народе, но он не мог, не хотел и не посмел бы преклониться пред Амаликом. Ему было безразлично, если бы его обвинили в гордости, в слепом упорстве, в бессмысленном ханжестве, или даже в постыдной узости понятий. Безумным могло показаться окружающим его нежелание воздать требуемые почести сильному земному владыке; но этот владыка был амаликитянин, и этого было вполне достаточно для Мардохея. Его видимое безумие было лишь беспрекословным послушанием Господу.

Это-то и сообщает особенный интерес, это-то и придаёт особенное значение рассматриваемым нами событиям. Ничто не может умалить нашу ответственность в вопросе нашего послушания Слову Божию. Можно было возразить Мардохею, что приказание, данное Амалику, было дано уже давно, что оно было приурочено к дням славы Израиля. Навину следовало, конечно, сражаться с Амаликом; Саулу также надлежало во исполнение слова Иеговы умертвить Агага; но во времена Есфири порядок вещей изменился; слава отступила от Израиля, поэтому напрасно было и стараться следовать указаниям, данным в Исх. 17 или Втор. 25.

Но подобные доводы, мы уверены в этом, не имели никакого значения для Мардохея. Ему достаточно было знать, что Иегова сказал: "Помни, как поступил Амалик с тобою... Не забудь". До каких пор эти слова сохраняли своё значение? "Из рода в род". Вражда Господа с Амаликом не должна была окончиться, пока само имя его и память о нем не изгладились из поднебесной. Почему? Да потому, что он жестоко и коварно поступил с Израилем. Такова была благость Божия по отношению к Его народу. Как после этого верный Богу израильтянин мог преклониться пред Амаликом? Сделал ли это Самуил? Нет, он "разрубил Агага пред Господом в Галгале" (1 Цар. 15,33). Как же мог преклониться пред ним Мардохей? Он ни в коем случае не мог этого сделать. Ему было безразлично то, что его ожидала виселица; его могли повесить, но не заставить воздать почести Амалику.

Каковы же были последствия этой преданности Богу? Последствия были удивительными. - С одной стороны, мы видим на престоле гордого амаликитянина, видим, что он окружён лучами царственного величия, славиться своим богатством, своим великолепием, своим высоким положением; и вот он уже готов сокрушить пол своими ногами семя Авраамово. С другой стороны, нам представляется Мардохей в пепле и во вретище. Мардохей, стоящий в слезах пред дворцом царя. Что он мог сделать? Подчиниться Господу. У него не было ни меча, ни власти, но у него было Слово Божие, и, полностью подчиняясь этому Слову, он одержал победу над Амаликом, такую же в своём роде решительную и блестящую, какою была победа, одержанная Иисусом Навином в Исх. 17. Такой победы не мог одержать и Саул, хотя и был окружён целым полчищем избранных воинов из двенадцати колен Израилевых. Амалик хотел добиться того, чтобы Мардохей был повешен; вместо этого он обязан был прислуживать ему, облечь его в царское одеяние и вывести его с почестями на городскую площадь. "И сказал Аман царю: тому человеку, которого царь хочет отличить почестию, пусть принесут одеяние царское, в которое одевается царь, и приведут коня, на котором ездит царь, возложат царский венец на голову его, и пусть подадут одеяние и коня в руки одному из первых князей царских, - и облекут того человека, которого царь хочет отличить почестию, и выведут его на коне на городскую площадь, и провозгласят пред ним: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестию! И сказал царь Аману: тотчас же возьми одеяние и коня, как ты сказал, и сделай это Мардохею. Иудеянину, сидящему у царских ворот: ничего не опусти из того, что ты говорил. И взял Аман одеяние и коня, и облёк Мардохея, и вывел его на коне на городскую площадь, и провозгласил пред ним: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестию! И возвратился Мардохей к царским воротам, Аман же поспешил в дом свой, печальный и закрыв голову" (гл. 6,7-12).

Здесь, несомненно, Израиль был главою, а Амалик Хвостом; речь шла, конечно, не о всей нации, а об отдельном лице. Но это было лишь началом поражения Амалика и славы Израиля. Аман был повешен на дереве, которое он приготовил для Мардохея. "Мардохей вышел от царя в царском одеянии яхонтового и белого цвета, и в большом золотом венце и в мантии виссонной и пурпуровой. И город Сузы возвеселится и возрадовался" (8,15).