Толкования на Пятикнижие

Человеческие пояснения здесь, право, совершенно излишни. Ничто не сравнимо с благодатию, которою дышат последние строки нашей главы. Заключающиеся в ней благословения, равно как и хвалебная песнь 32-ой главы, вещают нам о милости Божией и о чудесных путях Господних по отношению к Израилю. Эти дивные заключительные стихи Книги "Второзаконие" несказанно радуют и освежают душу. Благодать и слава сказываются в них во всем своём блеске. Бог ещё прославится в Израиле, Израиль же получит полное и вечное благословение от Господа. Помешать этому не может ничто. Дары и призвание Божие непреложны. Любая часть драгоценных обетовании, дарованных Израилю, исполнится. Об этом вполне ясно и определённо свидетельствуют последние слова законодателя; если бы вся глава заключалась только в последних четырёх стихах, и этого было бы вполне достаточно для доказательства будущего восстановления, благословения, выдающегося положения и славы, ожидающих двенадцать племён Израилевых в их собственной земле.

Отметим также, что и теперешний народ Божий может почерпнуть обильное поучение, утешение и подкрепление из благословений, принадлежащих Израилю. Да, благодарение Богу, мы знаем, что значит "быть насыщенным благоволением и быть исполненным благословений Господа", отрадно знать, что, "как дни наши, будет умножаться богатство наше". И для нас также Бог древний "есть прибежище вечное", и мы находимся "под мышцами вечными". Все это и нечто ещё большее принадлежит нам: нам даровано то, чем никогда не будет обладать Израиль. Благословения и преимущества Церкви отличаются небесным и духовным характером, что, конечно, не мешает нам находить утешения и в обетова-ниях, дарованных Израилю. Христиане впадают в ошибку, применяя исключительно к Церкви то, что очевидно, касается земного народа Божия. Потому мы ещё раз предостерегаем читателя старательно оберегать себя от этого заблуждения. Он не должен опасаться потерять хотя бы одно из этих чудных благословений, оставляя, однако, семени Авраамову место и часть, определённые им советами и обетованиями Божиими. Напротив, именно усвоив и поняв эту истину, мы будем в состоянии правильно пользоваться Писаниями Ветхого Завета. Мы считаем несомненным фактом, что нельзя верно понимать или объяснять Священные Писания, пока мы не усвоим великой разницы, существующей между Израилем и Церковью Божиею.

Глава 34

Эта краткая глава служит как бы богодухновенным дополнением к книге "Второзаконие". Нам не сказано, чрез посредство какого орудия Дух Святой написал эту главу, но это совершенно безразлично для серьёзного исследования Священного Писания. Мы полностью уверены, что приложение к книге "Второзаконие" столь же богодухновенно, как и вся Книга Божия.

"И взошёл Моисей с равнин Маовитских на гору Нево, на вершину Фасги, что против Иерихона, и показал ему Господь всю землю Галаад до самого Дана, и всю землю Нефоалимову, и всю землю Ефремову и Манассину, и полуденную страну, и равнину долины Иерихона, город Пальм, до Сигора. И сказал ему Господь: вот земля, о которой Я клялся Аврааму, Исааку и Иакову, говоря: твоему дам её. Я дал тебе увидеть её глазами твоими, но в неё ты не войдёшь. И умер там Моисей, раб Господен, в земле Маовитской, по слову Господню. И погребён на долине в земле Маовитской против Веофегора, и никто не знает места погребения его даже до сего дня".

При изучении Книги "Числа", а также книги "Второзаконие" мы уже имели случай останавливаться на знаменательном факте, о котором здесь повествуется; поэтому мы скажем об этом лишь несколько слов. Мы только напомним читателю, что для ясного понимания всего этого вопроса надо рассматривать личность Моисея с двух сторон, - со стороны его общественного положения и со стороны его личного характера. Рассматривая его со стороны его общественного служения, мы совершенно ясно видим, почему ему не дано было ввести Израиль в Обетованную землю. Пустыня составляла сферу его деятельности; не ему было дано провести народ чрез реку смерти в предназначенное ему наследие. Его служение стояло в прямой связи с подзаконною ответственностью человека и с владычеством Божиим; поэтому он не мог ввести народ в радость осуществления дарованных ему обетовании. Это представлялось его преемнику Иисусу Навину, прообразно изображавшему Христа воскресшего.