Толкования Ветхого Завета

(34) Но эти двое были мужьями нескольких женщин — и не только законных жен, но и наложниц, как свидетельствует Священное Писание. А у Исаака[978] не было ни многих жен, ни наложницы, но только одна законная жена всю его жизнь. (35) Почему? Из-за того, что научающая добродетель, к которой стремится Авраам, нуждается во множестве наук, родных ей по разуму и неродных постольку, поскольку они относятся к кругу подготовительных знаний; та же, на которую, судя по всему, направил свои помыслы Иаков, достигается упражнением: а упражняются в большом числе разнообразных мнений — ведущих и ведомых, выходящих навстречу и запаздывающих, требующих то меньших, то больших усилий[979]. (36) Однако самопознаваемый род добродетели, с которым соединился Исаак, — радость, лучшее из высших наслаждений[980] — наделен простой, незамутненной и несмешанной природой и не нуждается ни в упражнении, ни в обучении[981], делающих необходимыми не только «супружеские» знания, но и знания-«наложницы». Ибо, коль скоро Бог излил с небес на землю[982] благо самопознаваемое и самообучающее, ненужным стало сожительство еще и с искусствами — рабынями и наложницами, вызванное желанием иметь незаконнорожденные мнения в качестве детей. (37) Тот, кто получил этот почетный дар, предстает в Писании как муж госпожи и владычицы Добродетели. У эллинов она зовется стойкостью, у евреев же — Ревеккой[983]. Ведь нашедший не требующую труда и мучений добродетель благодаря ее счастливой природе и плодовитости ее души не ищет ничего лучшего. (38) Он имеет в готовом виде совершенные дары Бога, одухотворенные главными благодатями[984], и желает и молит о том, чтобы эти дары с ним оставались. Вот поэтому, мне кажется, и Благодетель дал ему в жены постоянство, чтобы Его благодати навечно пребывали со взявшим ее.

(39) Считается, что припоминание есть нечто второстепенное по отношению к памяти, а припоминающий — к помнящему[985]: так, один подобен человеку, который никогда не болел, другой же — выздоравливающему после болезни, ведь забвение есть болезнь памяти. (40) Тот, кто припоминает, должен был сначала забыть то, о чем он помнил. Священное Писание называет память Ефремом, что толкуется как «плодородие», а припоминание забытого евреи именуют Манассией[986]. (41) Ведь на самом деле душа помнящего приносит плод — то, что он познал — и ничего из этого не теряет; у того же, кто припоминает, она выходит из забвения, которым была скована, прежде чем стала вспоминать. И вот с памятливым мужем живет законная жена, память, а с забывчивым — наложница, припоминание, родом сириянка, хвастливая и высокомерная (Сирия имеет толкование «высоты»[987]). (42) А у этой наложницы, припоминания, есть сын Махир, как называют его евреи, эллины же — «[сын] отца»[988]. Дело в том, что припоминающие видят в отце-уме причину припоминания и не думают о том, что он сам и впустил в себя однажды забвение, — а этого бы не произошло, если бы в нем была память. (43) Ибо говорится: «И были сыновья Манассии, которых родила ему наложница Сириянка: Махир. Махир же родил Галаада»[989] (Быт. 46:20).