Толкователь болезней

— Не страшно, не страшно, — успокоил его отец. Он взял у мистера Бирсады нож и обрезал корку вокруг случайного разреза, придав ему плавную форму и полностью избавившись от нарисованных мной зубов. Получилась непропорционально большая прореха размером с лимон, так что лицо нашего Джека приобрело выражение благодушного изумления и брови уже не хмурились, а удивленно застыли над бессмысленными геометрическими глазами.

На Хеллоуин я нарядилась ведьмой. Дора, с которой мы вместе собирали угощение, тоже. Мы надели черные плащи, сшитые из крашеных наволочек, и конические шляпы с широкими картонными полями. Старыми тенями для век, взятыми у Дориной мамы, мы размалевали лица в зеленый цвет, а для сластей моя мама отдала нам два рогожных мешка из-под риса басмати. В тот год наши родители решили, что мы уже достаточно взрослые, чтобы обходить район самостоятельно. Предполагалось, что мы пройдем от моего жилища до Дориного, оттуда я позвоню сообщить, что добралась благополучно, после чего Дорина мама отвезет меня домой. Отец снабдил нас ручными фонариками и попросил сверить мои часы с его собственными. Вернуться надо было не позже девяти вечера.

Мистер Бирсада протянул мне коробку мятных конфет в шоколаде.

— Сюда, — сказала я ему, открывая мешок. — Дай конфету, не то сживу со свету!

— Полагаю, сегодня ты не очень нуждаешься в моих гостинцах, — проговорил он, опуская подарок в мешок. Он осмотрел мое зеленое лицо и чудную шляпу с тесемками, завязанными под подбородком; осторожно приподнял край плаща, под которым были надеты джемпер и флисовая куртка на молнии. — Ты не замерзнешь?

Я помотала головой, отчего шляпа съехала набок.

Мистер Бирсада поправил ее.

— Лучше не крути головой.

Возле лестницы стояли корзины с карамелью, и мистер Бирсада поставил свои ботинки не на обычное место, а в шкаф. Я ждала, пока он снимет пальто, чтобы повесить его на крючок, но Дора позвала меня из ванной и попросила помочь ей нарисовать родинку на подбородке. Наконец мы были готовы, мама сфотографировала нас на фоне камина, и я открыла входную дверь. Мистер Бирсада и отец не проходили в гостиную, а медлили в прихожей. На улице уже стемнело, пахло прелой листвой, а наш Джек впечатляюще мерцал у дверей на фоне кустарника. Издалека раздавались звуки ребяческой беготни, вопили мальчишки, без карнавального облачения, но в резиновых масках, шуршали затейливыми костюмами детишки помладше, самых маленьких родители носили от дома к дому на руках.

— Только не заходите к незнакомцам, — предупредил отец.

Мистер Бирсада нахмурил брови:

— А что, это опасно?

— Нет-нет, — поспешила заверить его мама. — Все ребята выйдут собирать угощение. Это традиция.

— Может, я пойду вместе с ними? — предложил мистер Бирсада. Он стоял в прихожей без обуви, как всегда широко расставив носки ног, и вдруг показался маленьким и усталым, с незнакомым мне ранее испугом в глазах. И несмотря на уличную прохладу, я вспотела.

— Не беспокойтесь, мистер Бирсада, — убеждала его мама. — Девочкам ничто не угрожает.

— А вдруг пойдет дождь? Или они заблудятся?

— Не волнуйтесь, — проговорила я. Впервые я сказала эти слова мистеру Бирсаде, два простых слова, которыми так долго пыталась, но не могла его утешить и которые произносила только в своих молитвах. И мне стало стыдно, что я изрекла их теперь, когда речь шла о моем благополучии.

Он коснулся коротким пухлым пальцем моей щеки, потом прижал его к кисти другой руки, оставив на коже слабое зеленое пятно.

— Если леди так угодно… — Он сделал легкий поклон.

Мы ступили на крыльцо, спотыкаясь в своих черных остроносых туфлях из уцененки, и когда вышли на улицу и обернулись помахать родителям, приземистый мистер Бирсада стоял в дверном проеме между отцом и матерью и махал в ответ.

— Зачем тот дядя хотел пойти с нами? — поинтересовалась Дора.

— Он потерял дочерей. — Я тут же пожалела о своих словах. Мне казалось, что теперь это случится на самом деле — девочки бесследно исчезнут, и мистер Бирсада никогда больше их не увидит.

— Их похитили? — продолжала спрашивать Дора. — Когда они гуляли в парке?

— Я не то хотела сказать. Я имела в виду, потерял из виду, то есть давно не видел. Они живут в другой стране, и он скучает по ним, вот и все.