Толкователи

– Хадри, – всхлипнул Суорд, дрожа всем телом. Они бросились навстречу, обнялись. Маленькие, но натруженные и сильные руки Суорда крепко прижали Хадри. Кожа у Суорда была соленая, как море. Хадри тонул, тонул и утонул.

Но наутро все вернулось на круги своя. Хадри не осмелился попросить себе комнату, зная, что это причинит боль Суорду. «Если у нас составится это седорету, – нашептывал предательский голосок в голове Хадри, – то у меня, по крайней мере, появится своя комната. Но так думать нельзя, нельзя…»

Хадри искал женщину, с которой познакомился на крыше, и видел пять-шесть таких, кто мог бы ею оказаться, но не сумел уверенно опознать никого из них. Неужели она не посмотрит на него, не заговорит с ним? Не хочет делать это днем, перед другими? Ну и черт с ней, раз так.

До него только теперь дошло, что он даже не знает, Утренняя она или Вечерняя. Но какое это имеет значение?

Той ночью пришел туман. Неожиданно проснувшись посреди ночи, он увидел в окно лишь бесформенную серость, еле заметно подсвеченную рассеянным светом из какого-то окна в другом крыле дома. Суорд спал, как всегда раскинувшись и напоминая обломок, выброшенный ночью на берег. Некоторое время Хадри разглядывал его со щемящей нежностью. Потом встал, оделся и отыскал коридор к лестнице, ведущей на крышу.

Туман накрыл даже верхушки крыш. Над перилами было невозможно разглядеть хоть что-нибудь. Ему пришлось нащупывать дорогу, касаясь ладонью перил. Отсыревшая деревянная лестница холодила пятки. И все же, когда он поднимался на чердак, в нем зародилось ощущение счастья, которое лишь усилилось после первого вдоха туманного воздуха и стало еще сильнее, когда он свернул за угол, направляясь к западному краю крыши. Постояв там некоторое время, он почти шепотом спросил:

– Вы здесь?

После паузы – совсем как в первый раз – она ответила, едва скрывая в голосе смешок:

– Да, я здесь. А вы там?

Через секунду они смогли различить друг друга, но лишь как уплотнения в тумане.

– Я здесь, – отозвался Хадри, до абсурда счастливый. Он шагнул ближе, чтобы видеть ее темные волосы и пятнышки глаз на светлом овале лица. – Мне снова захотелось поговорить с вами.

– И мне хотелось с вами поговорить.

– Я не смог вас отыскать. Надеялся, что вы заговорите со мной.

– Только не в доме, – ответила она легким и холодным голосом.

– Вы из Первого седорету?

– Да. Утренняя жена из Первого седорету Меруо. Меня зовут Аннад. Хочу спросить… вы все еще несчастливы?

– Да… Нет… – Он попытался разглядеть ее лицо, но ему не хватило света. – Почему вы разговариваете со мной, а я могу разговаривать с вами… но ни с кем больше в этом доме? Почему только вы добры ко мне?

– А разве… Суорд злой? – спросила она, слегка запнувшись на имени.

– Он никогда не хотел быть злым. И никогда не был. Только он… он тянет меня за собой, он давит на меня, он… Он сильнее меня.

– Может, и нет. Возможно, он больше вашего привык добиваться своего.

– Или больше влюблен, – со стыдом пробормотал Хадри.

– Разве вы его не любите?

– Очень люблю!

Она рассмеялась.

– Я никогда не встречал таких, как он… он больше, чем… его чувства настолько глубоки, он… Мне такое недоступно. Но я люблю его… очень сильно…

– Что же тогда не так?

– Он хочет жениться, – начал было Хадри и смолк. Ведь он заговорил о ее доме, вероятно, о ее кровных родственниках, а она, жена из Первого седорету, была частью всей системы взаимоотношений в Меруо. Во что он влезает?

– А на ком он хочет жениться? Не волнуйтесь. Я не стану вмешиваться. Или проблема в том, что вы не хотите на нем жениться?

– Нет-нет. Просто… я никогда не собирался здесь оставаться и думал, что вернусь домой… Для меня брак с Суордом – это… больше, чем я заслуживаю… Но это будет потрясающе, замечательно! Однако… сам брак, седорету… получится неправильный. Он сказал, что Сасни выйдет за него, а Дуун – за меня, чтобы она с Дуун тоже могли составить пару.

– Тогда что, Суорд и Сасни, – опять едва заметная пауза на имени, – не любят друг друга?

– Нет, – ответил он немного неуверенно, вспомнив тот обмен вызывающими взглядами между ними – словно искра проскочила.

– А вы и Дуун?

– Я с ней даже почти не знаком.

– О нет, так нечестно, – сказала Аннад. – Любовь следует выбрать, но не таким же способом… Чей это план? Они его втроем придумали?

– Наверное. Суорд разговаривал об этом с Сасни. А та девушка, Дуун… она вообще молчала.

– Поговорите с ней, – негромко посоветовала она. – Поговорите с ней, Хадри. – Она смотрела на него; они стояли очень близко – настолько близко, что он ощущал рукой тепло ее руки, хотя они и не соприкасались.

– Уж лучше я поговорю с вами, – сказал он, поворачиваясь к ней. Она шагнула назад, и даже это легкое движение сделало ее словно нематериальной, настолько плотным и темным был туман. Аннад протянула к нему руку, но снова так и не прикоснулась к Хадри. Он знал, что она улыбается.

– Тогда оставайтесь и поговорите со мной, – сказала она, вновь облокачиваясь о перила. – Расскажите о… да о чем угодно. Чем вы с Суордом занимаетесь, когда выбираетесь из постели?