Толковый словарь по аналитической психологии

«<...> если мы рискнем предпринять точное различение того, что следует считать личностным, а что — неличностным психическим материалом, то вскоре окажемся в величайшем затруднении, поскольку и о содержаниях персоны, в сущности, должны будем сказать то же самое, что сказали о коллективном бессознательном, а именно что оно всеобще. Лишь благодаря тому обстоятельству, что персона — это более или менее случайный или произвольный фрагмент коллективной психики, мы можем впасть в заблуждение, посчитав, что она in toto (полностью, целиком) есть нечто „индивидуальное“; но она, о чем свидетельствует ее имя, лишь маска коллективной психики, маска, которая инсценирует индивидуальность, которая заставляет других и ее носителя думать, будто он индивидуален, в то время как это всего лишь сыгранная роль, которую произносит коллективная психика. Когда мы анализируем персону, то снимаем маску и обнаруживаем следующее: то, что казалось индивидуальным, в основе своей коллективно; иначе говоря, персона была лишь маской коллективной психики. В сущности, персона не является чем-то „действительным“. Она — компромисс между индивидом и обществом по поводу того, „кто кем является“. Этот „кто-то“ носит имя, получает титул, представляет должность и является тем-то и тем-то. Конечно, в известном смысле, так оно и есть, но в отношении индивидуальности того, о ком идет речь, персона выступает в качестве вторичной действительности, чисто компромиссного образования, в котором другие иногда принимают гораздо большее участие, чем он сам. Персона есть видимость, двумерная действительность, как можно было бы назвать ее в шутку» (там же, с. 2\6—2П).

Построение персоны, пригодной коллективным представлениям, означает внутреннее самопожертвование, в свою очередь принуждающее Я к отождествлению с персоной. И довольно часто нам встречаются люди, искренне думающие, будто являются теми, кем себя представляют. Подобная идентификация с социальной ролью является источником всякого рода неврозов вообще.

«Человек не может безнаказанно отделаться от самого себя в пользу искусственной личности. Уже только попытка этого обыкновенно вызывает бессознательные реакции, настроения, аффекты, фобии, навязчивые представления, слабости, пороки и т. д. Социально „сильный мужчина“ в частной жизни — чаще всего обыкновенное дитя по отношению к состоянию собственных чувств, его общественная дисциплинированность (которой он так настойчиво требует от других) в частной жизни жалко буксует. Его „любовь к своей профессии“ дома обращается в меланхолию; его „безупречная“ публичная мораль под маской выглядит поразительно — мы уже говорим не о поступках, а только о фантазиях <...>» (там же, с. 260).