Мысль о такой всенощной зародилась еще два года тому назад одновременно у двух профессоров Академии — проф. литургики свящ. В. Д. Прилуцкого и автора настоящей книги. Обсудив вопрос, они решили, что осуществление этого намерения потребует расхода minimum в 300 руб. на два хора (которые по идее антифонного пения, на коем построено все наше богослужение, должны быть совершенно одинакового достоинства) и не менее двух месяцев напряженной подготовки (спевок). Когда упомянутые профессора поделились этими мечтами со своим единомышленником по литургической области еп. Аккерманским Гавриилом (Чепуром), он упрекнул их в наивности и сказал, что это будет стоить 3000 руб. и 2 лет подготовки. Носившаяся таким образом в воздухе мысль об идеальной всенощной запала в душу двух благоговейных студентов IV курса: священника З. Т. Саплина (куряк) и И. А. Лаговского (костромич; вышеперечисленные лица: рязанец, литовец и херсонец). Они решили сделать из этой всенощной нечто обетное и нашли среди студентов-певцов около 20 лиц, выразивших готовность, с немалым риском для горла, петь хотя бы то всю ночь, с 6 ч. вечера до утра. Человек 7 из этих 20 были студенты IV курса, затем по количеству следовали студенты I курса, потом II и, наконец, III; в племенном отношении исполнители распределялись приблизительно поровну между великороссами и малороссами.
Всенощная предполагалась сначала под 5 декабря, как день памяти св. Саввы Освященного, но по разным соображениям для нее выбрали 10–11 ноября, воскресенье с 1 гласом, самым богатым музыкально. Спевка длилась месяца 1 1/2
В 6 ч. при закрытых царских дверях началось каждение алтаря. Предварительно ректор предложил присутствующим сесть (к сожалению, далеко не всем хватило сидений). После каждения алтаря открылась завеса и св. двери, пред которыми еще ранее занял место студент-послушник в монашеском одеянии с высокой свечой в руке, исполнявший обязанности параекклисиарха. В момент открытия св. дверей он возгласил: «Возстаните». В св. двери вышел с кадилом иеромонах (без диакона, в мантии и епитрахили). При гробовом молчании, нарушаемом лишь лязгом кадила, совершено было длившееся немало каждение всего храма с тремя нефами, причем совершители каждения описали шестичастную волнообразную линию (вдоль каждой стороны стен и колонн), конец которой привел их в притвор; когда они вышли из него по каждении, параекклисиарх возгласил: «Господи благослови». Кадящие пошли к св. дверям и, совершивши там положенное заключительное каждение главных икон, священник сделал начальный возглас. Исполнявший обязанности екклисиарха (свящ. В. Д. Прилуцкий) спел solo «Аминь, Приидите поклонимся…», и начало 103 пс. с припевом. Псалом пели по стихам на 2 хора с положенными припевами за каждым стихом Бахметевским напевом. Тотчас после возгласа царские двери были закрыты, и священник вышел и стал на правом конце солеи пред аналоем и иконою, где и стоял почти целую всенощную. Неспешное пение псалма с бесконечным, казалось, повторением каждого из трех припевов к нему, при не отвлекаемом ничем (даже каждением) внимании, открывало уму все новые и новые мысли в каждом стихе. На стихе 24 псалма («Вся премудростию сотворил еси») священник подошел к царским дверям для чтения светильничных молитв. На всех лицах сиял восторг. Окончен был псалом в 6 ч. 35 м.