Толлеус, искусник из Кордоса

По давней традиции чародеи демонстрировали свою удаль перед публикой. Каменный голем, который замер перед воротами с изображением черепахи, умудрился встать на руки и отжаться в таком положении. Если учесть его ассиметричную форму и огромный вес, подобный трюк был настоящим достижением. Голем, вознамерившийся пройти по стопам Тигра, выглядел гораздо аккуратнее. Он также был собран из костей, но в этот раз перед публикой предстала обезьяна. Точнее, почти полный скелет обезьяны: чародейское создание было избавлено от всех лишних элементов вроде ребер. Руки-ноги (и даже пальцы) на месте, но опять-таки без малой берцовой и лучевой костей. Украшений также не наблюдалось — просто намалеванный красной краской значок на черепе. Этот голем исхитрился сделать обратное сальто на месте, сорвав бурные аплодисменты зрителей.

Творение Альвареса представляло собой уже знакомую Толлеусу деревянную фигуру человека: на отборочном турнире он насмотрелся на скрепленные вместе бревна, шагающие по воле кукловода. Число деталей, качество сборки, как и обработка самих бревен, конечно, были получше, но и только. Чародей явно собрался поразить всех удивительной функциональностью своего голема. Встав рядом со своим творением, поводырь уселся на деревянную ладонь, и сейчас же истукан с легкостью вознес его высоко вверх. Потом голем немного подбросил свою ношу и, будто в танце крутанувшись на одной ноге вокруг своей оси, бережно поймал человека под мышки.

— Это он у тебя научился, — шепнул посол искуснику: — Раньше чародеи на своих големов не залезали никогда.

Когда Альварес уже оказался на земле, он почему-то вскрикнул и повалился на бок. Возникло небольшое замешательство, но тут же появился целитель, который осмотрел участника и диагностировал повреждение колена: очевидно, голем слишком жестко поставил своего хозяина, и немолодые кости не выдержали такого обращения. Травма в общем-то несерьезная, но прямо сейчас выступать чародей не мог, а значит по законам Турнира выбывал. По огромной трибуне, точно морской прибой, прокатился разочарованный вздох: оробосцы прекрасно знали о перспективах Альвареса и поставили на него деньги.

— Судьба благоволит нам, — тихо и задумчиво озвучил свою мысль профессор. Старик промолчал: ему это событие показалось дурным предзнаменованием, ведь он сам собирался ехать на големе.

Толлеус. Зритель

— Интересная закономерность: големы-скелеты идут в ворота Змеи, каменные выбирают Черепаху, а деревянные Осьминога, — поделился Толлеус с послом своим наблюдением, когда пошла уже третья волна участников.

— Ну, ты почти угадал, хотя бывают исключения. Каменные самые прочные, деревянные претендуют на функциональность — из дерева легче выточить детали. Только для Змеи не выработали еще идеального решения. Такое количество скелетов, как сегодня — это случайное совпадение — а точнее, подражание чемпиону. Змеиным путем ходят самые разные големы, кроме каменных, разумеется.

— А почему бы им вместо того, чтобы собирать кости, просто не взять мертвое животное? Мне кажется, так было бы проще…

— Проще — не спорю, — согласился Маркус. — Но здесь, на Турнире, это дурной тон. Понимаешь, тут собираются корифеи своего дела. Для них поднять голема — вообще не проблема. Зато лишние килограммы плоти — лишний расход маны и большая инерция. Это во-первых, а во-вторых, появиться перед публикой с разлагающимся трупом — это попросту не прилично. Свои же коллеги засмеют. Где-нибудь в битве использовать мертвое тело, желательное вражеское, и бросить обратно в сечу — это пожалуйста. Но не в обществе. И еще нужно учитывать, что животными управлять может мало кто, всем прочим нужно что-нибудь человекообразное.

— Но ведь скелеты — это тоже мертвецы, только старые.

— Местные относятся к этому иначе. Они считают, что нет ничего зазорного в том, чтобы собрать костяного голема. И мастерство свое показать можно, потому что каждую косточку на свое место поставить сложно, и форма удобная и привычная, и уже не смердит… А теперь давай посмотрим на Тиция. Это вон тот, здоровый черноволосый парень, что нацелился взять Черепаху.

— Никак не пойму, какой баланс между трассами? Они ведь совсем непохожи!

Кордосский посол согласно кивнул: