Толлеус, искусник из Кордоса

Плетение, как Толлеус и предполагал, оказалось архейским. А значит, шансов разобрать его на составляющие почти не было. Единственное, что было более-менее реально — это выделить крупные модули, примерно определить их назначение, и пытаться воспроизвести что-нибудь похожее с помощью своего амулета-книги. Искусник сел на единственный табурет, прислонившись спиной к стене, закрыл глаза и привычно провалился в мир красочных нитей, кирпичиков-блоков и затейливой вязи плетений.

Трибуны периодически разражались криками, отчего комнатка начинала гудеть, точно колокол, но Толлеус не обращал на это никакого внимания. Возможно, он даже ничего не слышал, сосредоточившись на своей работе. Охранники какое-то время с интересом поглядывали на него, но быстро потеряли к этому интерес — големщик казался спящим, лишь некоторая аурная активность говорила о том, что на самом деле работа кипит. Маркус, который, как когда-то, приютился на борту голема, поерзал на своем месте минут двадцать. Раздираемый противоречивыми чувствами, он все-таки сдался: тихонько покинув свой насест, он выскользнул из помещения и помчался смотреть Турнир. С уходом начальства искусные стражи еще больше расслабились и уселись в кружок прямо на пол, достав кости. Все же они старались не беспокоить старика, поэтому разговаривали шепотом и сильно не размахивали руками, как это обычно бывает при такой игре. Один раз в дверь поскреблась улыбчивая девушка из обслуги, но на нее тут же шикнули и прогнали. В другой раз пришел еще один посольский искусник, оставил корзину с провиантом и водой, пошептался с сержантом и ушел. За все это время старик ни разу даже не пошевелился. Тем неожиданнее было, когда вдруг на стене напротив него стало расти какое-то плетение. Искусники, побросав кости, вскочили с мест, но тут же разобрались, что к чему. Толлеус открыл глаза и «со скрипом» встал, охая и держась за поясницу. Впрочем, разогнулся он быстро и поспешил к своему плетению, чтобы вблизи хорошенько рассмотреть его. Пожалуй, глупо было экспериментировать вот так, в помещении. Стоило бы задуматься над тем, что такой эксперимент чреват обрушением кровли в случае неудачи. Впрочем, обошлось. Сержант из-за плеча старика также с интересом пялился на искусный корень, вдруг выросший в стене. Големщик повернулся, довольно хихикнул и заговорщицки сообщил боевому искуснику:

— Эх, сейчас я!..

Что он имел в виду, осталось загадкой, потому что рот его внезапно закрылся, а взгляд опять затуманился. Охранники переглянулись, старший пожал плечами, и все вернулись к игре.

У старика все складывалось как нельзя лучше. Признаться, он сам не был уверен, что у него получится задумка. Однако же он справился с упрямым плетением, причем за очень короткое время. Что такое несколько часов по сравнению с днями упорной работы, как бывало прежде? — «Тьфу», а не срок. Правда, плетение было готово лишь в чернее и требовало дополнительной настройки, но это уже мелочи. Еще чуть-чуть, и можно будет переходить к испытаниям.

Вновь боевикам пришлось бросать игру и бежать в рассыпную к стенам, когда один из запасных големов зашевелился и начал разворачиваться в маленьком помещении. Потыкавшись носом в стену, Паук неуверенно поставил сначала одну, а потом и другую лапу на стену. Когда искусные корни заглубились в камень на полметра, старик овеществил их и взялся за следующую пару. Через минуту шестиног всеми лапами стоял на стене и падать совсем даже не собирался, хотя весил не мало. На губах искусника растянулась жабья, от уха до уха, улыбка. Он смотрел на дело рук своих и не мог налюбоваться. Откуда ни возьмись, появился Маркус и молча встал за спиной старика. В глазах его читалось благоговение.

— Неужели даже ходить может? — не выдержав, спросил он.

Толлеус встряхнулся и повернулся к начальнику:

— Как будто да, но медленно. Очень медленно. Время прорастания зависит от структуры стены. Правда, в камень очень глубоко зарываться не надо. Думаю, достаточно будет и десяти сантиметров. На будущее надо бы поставить амулет с разными вариантами и связать с «толмачом», а также понадобится какое-нибудь плетение, чтобы распознавать поверхность. Но такого у меня нет, да и стабильная работа требует многократных опытов. Думаю, настроить сейчас все под камень — если это удастся, путь Змеи будет для нас что Имперский Тракт!

— Как ты это делаешь? — не удержался от вопроса профессор, в смятении теребя лацкан своего камзола.

Старик снова расплылся в довольной улыбке:

— Это тоже мое изобретение! Совершенно замечательная вещь — я составил Великую Искусную Книгу, которая безошибочно помогает подбирать фрагменты. Я покажу тебе после Турнира!

* * *