'Толстяк' над миром

Край плато был обрывист, но в одном месте сыскался оползень, по которому, где на ногах, а где и на брюхе, скакуны смогли спуститься вниз. От тряски и вибрации сработал какой-то механизм в тяжеловозе, и бомбарда лупанула по скалам на другом берегу ручья, Тяжеловоз спускался последним, и ядро прошелестело над головами экспедиционеров. Оружейник был готов поклясться, что скала, в которую ударило чугунное ядро, разлетелась в пыль, но, когда рассеялся дым, оказалось, что скала стоит целой и невредимой. Оружейник и обрадовался, и подивился такому непонятному поведению Планеты, но все же больше обрадовался и даже подумал: "Нет, эта загадочная Планета себя в руки не даст!" И тут ему так захотелось бросить и арбалеты и бомбарды, и прочее оружие, имеющееся на крейсере, прогуляться с легким сердцем по Планете, попытаться раскрыть ее тайну, а если и не раскрыть, то просто сказать: "Ну что ж, прости, что мы тут немного напоганили... все, все... улетаем..."

Остальные в момент выстрела были заняты только управлением скакунами, поэтому им ничего не показалось.

Только чуть сбив подковы, скакуны благополучно достигли ручья.

- Враг не дремлет! - сказал Тактик. - Поедем друг за другом. А на поворотах не терять едущего впереди из виду! Вперед!

Россыпь скал даже приблизительно не могла дать направления, по которому нужно было искать беглеца. Тактик нетерпеливо взглянул на Советника и услышал:

- Там, где легче пройти пешему!

Кавалькада тронулась, выбирая некие подобия тропинок. Только подобия, потому что настоящих в этом чужом и враждебном мире быть не могло. Тактик виртуозно поигрывал сабелькой, иногда, рассекая со свистом воздух, обрушивал ее на каком-нибудь валун, но вскоре прекратил это интересное занятие, потому что сабелька совершенно затупилась. Но золотое перо на шляпе продолжало горделиво и вызывающе покачиваться в такт шагам скакуна.

Вскоре вокруг пошли сплошные завалы из огромных камней, и пришлось остановиться. Времени на путь было затрачено более часа, а проехали от силы - километр, полтора.

- Что делать, Советник? - спросил Тактик.

- Продвигаться пешим порядком.

- Ищи-свищи тут! - сказал Лекарь, которому тряская езда изрядно надоела и который вообще чувствовал себя уютно только в стенах корабля.

- Разговорчики! - оборвал его Тактик.

- Мне что... Надо, вот я и трясусь.

- Не трястись надо, а проявлять бдительность. Искать! Глазами, ушами, носом!

- Мне что... - снова повторил Лекарь так тягостно, что Тактику пришло в голову приструнить свою команду.

- В линию равняйсь! - приказал он.

И кучкой-то стоять было тесно, но все же скакуны Советника и Лекаря стали в линию. А Оружейник вынужден был развернуться левым боком.

- Это еще что?! - удивился Тактик. - Где твой арбалет, Оружейник?

- Какой арбалет? - не понял Оружейник.

- Ты что, на прогулке?! Мы находимся в окружении врагов, а ты без оружия. Где твой арбалет?

- А... Арбалет... - наконец сообразил Оружейник. - Так ведь, когда ручей переходили, скакун споткнулся, тряхнуло, он и брыкнулся в воду.

- Та-ак! Значит, нечаянно?

- Нечаянно, Тактик.

- Что же ты не остановился, не подобрал его?

- Унесло его тотчас же. Да и вообще...

- Что вообще?

- Еще убьешь кого-нибудь из арбалета-то. А так уж точно в живых оставишь.

- Ну, Оружейник, сейчас ты у меня попляшешь!

11

Когда "Толстяк" совершал посадку на какую-нибудь планету, Шкипер оказывался самым незанятым офицером. Потому, наверное, Стратег и поручил ему предать тело Бунтаря земле, вернее, скалам.

Шкипер разыскал в запаснике заступ и лопату, закинул то и другое на плечо, вышел из корабля, охрану люка которого нес Стряпух, и тяжело зашагал по каменистому плато, отыскивая подходящее место. Шкипер не любил планет. Не так, впрочем, чтобы уж и не любил. Просто не лежала у него душа к событиям, обычно разворачивающимся на планетах, к которым он имел малое касательство, часто к тому же томясь безделием.

Другое дело в открытом космосе. Засечь свои координаты, свериться по картам звездных морей, задать программу компьютеру, уже интуитивно чувствуя, правильное решение, ощутить радостную дрожь обшивки корабля, крикнуть в переговорное устройство: "Полный вперед!", крепко сжать в руках штурвал, крутануть его ровно на три с четвертью оборота, выправить, посмотреть в обзорный экран на круговерть звезд, снова совершить разворот, дать ускорение, да и подойти к необходимой планетной системе с такой скоростью и с таким спиралевидным сближением, что у какого другого шкипера глаза на лоб полезут от удивления и зависти! Вот это да! Вот это работа! Вдохновение! Упоение творчеством. И никакой компьютер не сделал бы лучше, тем более, что Шкипер часто и выключал его на особенно опасных участках сближения, чтобы не сбивал с толку своими сухими бесстрастными цифрами.

В открытом космосе Шкипер чувствовал себя человеком.