Толстяки зажигают

Взять хотя бы друзей нашего героя с работы. Не забыли ещё «обеденную группировку»? Приятно и весело было Артёму с ними. Отличные, добрые отношения связывали их. Отношения, которые разлетелись бы в пух и прах, начни они жить в одном доме вместе… Кто должен мыть посуду, готовить, идти за продуктами? Кому и сколько нужно закидывать в общую кассу – делать это по возможностям или потребностям? Кто оставил носки в коридоре? Почему дети не дают поспать в выходные? Почему я должен скидываться на замену батарей, если не считаю это нужным? Эти и многие другие подобные вопросики, которые сначала будут замалчиваться, потом произноситься с улыбкой – очень скоро станет заметна её натянутость, - рано или чуть позже получат хороших союзников в лице гнева и раздражения. Это уже будут не вопросики – это будут вызовы на спор и скандал. Этакие зажжённые спички, бросаемые человеком, облившим себя бензином. Как бы вы не ответили такому человеку – как бы не отбили спичку, - итог будет один: пожар. Промолчите? Спичка отлетит от вашей спины и… снова пожар.

В мире матрицы всё было по-другому. Друзья Артёма не были обременены сложными делами и заботами. А дел, которые отнимают энергию и время, отрывают от родных и близких, не принося в итоге ничего, они себе не изобретали. Немного и радостно работали и много, счастливо отдыхали – эту фразу – предварительно поставив глаголы в неопределённую форму, - можно назвать девизом их мира. Они не уступали в доброте нашему Добряку, который, между прочим, здесь стал ещё добрее, чем в реальной жизни. Там у него бывали небольшие вспышечки злости и возмущения, когда кто-то нагло нарушал святость очереди, грубо обзывался, чуть не сбивал его на пешеходе и орал, будто был прав… Разные ситуации, в которых люди вели себя по-хамски и наплевательски – особенно в отношении него, - возмущали и немного разбалтывали сосуд его души, позволяя злости оказаться сверху. Ненадолго, конечно. Не позволяло лёгкое и воздушное содержимое этого сосуда надолго задержаться тяжёлой злости на поверхности.

В матрице не было даже этих вспышечек. Не было хамов и наплевателей, вызывающих их. И если оценивать доброту человека по количеству секунд пребывания в гневе и злости в неделю или месяц… Не считаю этот подсчёт всеобъемлющим – Доброта штука объёмная и многогранная. Но если оценивать именно так, то Артём стал здесь не просто добрее, он стал кристально добрым.

«В этом мире добрых и культурных людей я и сам могу сойти за хама» - пришла как-то необычная мысль в голову нашего героя.

Эта мысль поразила меня и заставила задуматься. Нет, он был не прав в отношении себя – он никого не стеснял и ни у кого не вызывал справедливого возмущения. Но он был прав в общем.

Иногда мы возмущаемся хамами, невоспитанными людьми, не замечая, что для кого-то, для того, кто воспитан… не скажу: лучше, скажу: по-другому, мы сами можем показаться неотёсанными чурбанами. Что для одного норма – все в его окружении делают так, для другого может показаться вопиющей наглостью – все в его окружении фикают на такое. Смачные плевки в публичных местах, резкая подрезка на дороге, громкий смех, мешающий разговаривать другим, неудобные вопросы, пошлые шутки... Люди ведь не со зла это делают. Они просто так воспитаны. Конечно, не хорошо получается, если они мешают другим, если вызывают возмущение и даже не чувствуют этого, продолжая напирать.

Не со зла – они просто так воспитаны и привыкли. В их измерении это нормально и им трудно перестроиться - особенно если они закостенели, стали «взрослыми». Не со зла – но порождают зло в других людях, в тех, для кого это не норма. Вот и получается – побеспокоил людей и пошёл/поехал в прекрасном настроении дальше, даже не подозревая, что побеспокоил. А в людях зародилось зло. И куда его теперь, если рядом нет такого, как Артём? Растворяющего негативные эмоции, как фэйри жир?

Наш герой знал, что находится в матрице, но часто просто забывал об этом. Реализм всего вокруг – матрицу практически невозможно было отличить от реального мира – единственное, что её выдавало – это именно «гладкая и сладкая» жизнь, - переполнявшие его каждый день положительные эмоции, друзья, управляемые искусственным интеллектом – он правильно об этом догадывался, - которых было не отличить от живых – с ними можно было поговорить о чём угодно, они выражали свои чувства сотнями различных способов, - всё это способствовало тому, что настоящий мир казался всё более далёким и призрачным, а этот - настоящим.

- А почему все так мало работают и много отдыхают? – спросил он как-то раз у одного из друзей.

- Потому что все, - ответил тот.

- Что все?

- Работают. Заняты полезным делом. Вот и досталось его каждому мало.

«А что если в реальном мире все будут заниматься полезным делом? Его тоже достанется мало каждому?» - пришла ещё одна интересная мысль в голову нашего героя.