Толстые: безвестные и знаменитые

Согласно легенде, которой придерживаются представители рода Толстых, правнук Индриса, Андрей Харитонов сын, в середине XV века получил от великого князя московского Василия II Васильевича Тёмного прозвище Толстой, которое и стало отличительным «знаком» этого рода. Потомки Андрея Харитоновича с тех пор стали именоваться в Бархатной книге среди других наиболее знатных боярских и дворянских фамилий. Но как же прозвище Толстый пристало к потомку легендарного Индриса?

Лингвисты утверждают, что в русском языке это прилагательное употребляется с XI века в формах «тълсть», «тълстый» в значении «толстый», «жирный». Предпринимались попытки иначе объяснить возникновение прозвища «толстый» – якобы оно означает «дородный, сильный». Цель такого толкования понятна – не пристало русской знати вести свою фамилию от столь «несимпатичного» эпитета. Однако вряд ли «толстый в обхвате» можно интерпретировать, как «сильный», по крайне мере это верно далеко не всегда.

На первый взгляд, причиной появления такого прозвища могла быть необычайная тучность, полнота Андрея Харитоновича. Но дело в том, что такой фигурой никого не удивишь, особенно, если человек носил модную в те времена одежду – кафтан свободного покроя, да ещё отороченный мехами. Более вероятно, что речь шла не о туловище, а о другой части тела – о голове. Из «Российской родословной книги» известно, что сын князя Юрия Тарусского получил прозвище «толстая голова» – было это в XIV веке:

«Пятыіі сынъ Св. Князя Михаила Черниговскаго, князь Юрій Михайловичъ Торусскій, имлъ сына Ивана, по прозвищу толстая голова, коему далъ во владніе, въ Алексинскомъ узд, волость Сапрыскину в городище Волкону на рчк Волховк, отчего потомки его и писались, сперва Волхонскими, а потомъ Волконскими.

Колено I: Князь Иванъ Юрьевич Толстая Голова…»

Не исключено, что подобные прозвания, как «толстая» или «дурная голова» считались в те времена комплиментом особого рода, которого удостаивались только люди знатные. К примеру, в Бархатной книге родоначальником семейства Дурново назван Микула Фёдорович, внук Василия Юрьевича Толстого, живший в середине XV века и по преданию получивший прозвище Дурной. Наверняка, и в этом случае речь шла о дурной голове, что означает, будто человек в сущности хороший, только умом немного слабоват. Подобные соображения применимы и к дворянскому роду Хитрово, ведущему своё происхождение от Эду-хана по прозвищу Сильно-Хитр. В конце XIV века он выехал из Золотой Орды в Рязанское княжество и принял крещение под именем Андрей. Здесь следует иметь в виду, что хитрость, как и дурость – это свойство ума, а не какие-то малозначительные внешние признаки, которые были основой для появления таких «простонародных» фамилий, как Рябов (от слова «рябой»), Веснушкин или Конопатов.

Подтверждением версии о связи прозвища Толстой именно с содержимым головы, а не с какой-то другой, возможно, интимной частью тела, может служить сочинение французского консула Виллардо под названием «Краткое описание жизни графа Петра Андреевича Толстого», опубликованное на русском языке в 1896 году:

«Толстой, будучи адъютантом Милославского, не мог избежать запутанных интриг своего генерала, который употреблял его для обольщения стрелецких голов и для раздачи им значительных сумм. Этого обстоятельства царь Петр I никогда не забывал. В конце своей жизни, гладя по голове своего любимца Петра Андреевича, он приговаривал: "Голова, голова!… Отрубить бы тебя надобно, да жаль: ума в тебе много"».

Есть и другая версия этой сцены. Будто бы однажды на пиру Петр I сдёрнул со своего соратника парик, похлопал по голому черепу, приговаривая: «Головушка, головушка, если бы ты не была так умна, то давно бы с телом разлучена была». Странно, что потомки Петра Андреевича не обратили внимания на эту фразу – гораздо приятнее вести свой род от «толстой головы», чем от «толстобрюхого».

Итак, Пётр Андреевич Толстой был сыном окольничего Андрея Васильевича Толстого и Соломониды Милославской, дальней родственницы царицы Марии Ильиничны Милославской. Вот что написал о начале его карьеры Виллардо:

«Одна барышня, по имени Марфа Матвеевна Апраксина, сестра покойного адмирала Апраксина, каким-то чудом сделалась супругою царя Феодора, старшего из сыновей царя Алексея Михайловича. Пётр Толстой, пользуясь покровительством этой царицы по родству с ней, поступил ко двору и, будучи ещё очень молодым человеком, сделался камергером царя. Смерть царя Феодора побудила его оставить двор и поступить в военную службу. Он сделался адъютантом генерала Милославского».

В 1682 году по совету дяди, Ивана Милославского, Толстой принял весьма опрометчивое решение поддержать стрелецкий бунт. Через несколько лет, после низложения регентши Софьи Алексеевны, Толстой пересмотрел свои взгляды на перспективы становления российской государственности и перешёл на сторону царя Петра: