Толстый демон

— Без меня ты никуда не уйдешь. — Младший дханн уселся в кресло и принялся обстоятельно объяснять. Обращался он к Алле, но искоса поглядывал на родственника. — Находясь во владениях чужой семьи, дханн обязан представиться ее главе и в дальнейшем действовать с учетом его интересов. Грубо говоря, не подставлять. Он свободен в своих поступках, но не может причинять вред слугам хозяина или, к примеру, устраивать войну с людьми без уведомления представителя хозяина. То есть в одиночку, без меня, Рамиааль никуда не поедет — если только не хочет навлечь на свою голову серьезные неприятности.

Шурик перевел взгляд на помрачневшего кузена и ехидно добавил:

— Хотя он любит острые ощущения, и его может привлечь перспектива сразиться с самым буйным старейшиной нашего рода.

— Тогда мы оба останемся здесь, в этом уютном подвале, — раздраженно бросил Рамиааль. — Лишнего амулета у меня нет, а позволить тебе подвергаться опасности я не имею права. Ты думаешь, те пятеро макаронников простыми автоматами вооружены? Как бы не так! Ран от их патронов ты залечить не сумеешь. Ты слишком молод, не обижайся.

— Не будет никаких ран.

Рамиааль собирался разразиться саркастической тирадой, когда его младший родственник потянул вверх край безразмерной футболки. Показалось белое, не тронутое загаром тело. На груди у Шурика красовался рисунок — переплетение черных линий, образующих сложный асимметричный узор, внешне напоминавший искусную татуировку. Неведомый художник словно ударил чуть повыше солнечного сплетения покрытым ядреной едкой краской рифленым молотком да прошелся потом острым скальпелем, завершая начатое, и получил странный, непонятный, но чем-то притягательный рисунок. Рамиааль провел над жирным пузом ладонью:

— Настоящая…

— Вот именно. — Шурик одернул футболку. — И мне очень хочется, чтобы о ней никто не узнал.

— Но почему?! — На лице Рамиааля было написано искреннее изумление. Он экспрессивно всплеснул руками и заговорил громко, яростно, желая убедить в своей правоте: — Ты же не надеешься раскрыть ее в одиночку? Сам? Запечатанный бутон до добра не доведет!

Неуклюжий парень в ответ помрачнел еще больше — хотя куда бы уж — и злобно огрызнулся:

— Сам знаю. Обряд Славомира через две недели проведет.

— Слава богу! — удовлетворился ответом старший демон. И заинтересованно спросил: — Кстати, каким образом ты получил посвящение?

— Вот потому я и прошу тебя помалкивать, — засопел Шурик, — что не хочу отвечать на этот вопрос.

— Ну мне-то можно, — лучезарно улыбнулся Рамиааль. — Ты же знаешь, у меня как в могиле.

— При должном умении и могилы разговаривают.

— Извините, что перебиваю… — Алле надоело чувствовать себя игнорируемой, и она вклинилась в разговор. — Так мне возвращать железку или нет?

— Нет!

— Действительно, нет нужды. Ассомбаэлю амулет скорее будет мешать.

— Почему? — Женщина ткнула пальцем куда-то в область живота своего якобы хозяина: — Из-за вот этого?

— Вот это, — передразнил ее Шурик, одновременно слегка хлопая по руке Аллы, — называется «бутоном ожидания» и свидетельствует о посвящении одной из граней Вечности. Тупые смертные называют грани стихиями и считают их происходящими из разных источников. Конкретно увиденный тобой знак означает принятие землей, и теперь никакое оружие из металла или камня мне не страшно. Разве что заклятое, да и то не всякое.

— Как и любое явление, принятие гранью имеет как отрицательные, так и положительные стороны, — приосанился Рамиааль. Он, кажется, любил читать лекции по поводу и без. — Говорить будем исключительно о земле. Плюсами является интуитивное знание свойств различных материалов и умение работать с ними, многие посвященные становятся хорошими мастерами-артефакторами. Они хорошо чувствуют места залегания руд, ценных камней, умеют создавать подземные тоннели усилием воли и обладают многими другими «вкусными» способностями. В частности, им нельзя причинить вред материальным оружием за исключением — внимание! — изготовленного из дерева или кости. То есть бывшего некогда живым. Вообще, основным недостатком стихии земли считается уязвимость перед заклинаниями из сферы живой природы. Посвященные плохо чувствуют себя в лесу, деревья высасывают из них энергию, в редких случаях начинают мутировать, и все в том же духе.

— Понятно, — кивнула Алла. Она мгновенно вспомнила выросшие возле флигелька гигантские лопухи и квадратную морковку, стоившую ей уволившегося садовника. — Вы упомянули о каком-то обряде?

— Совершенно верно, милая. Я уже говорил, что с тобой необыкновенно приятно беседовать?

— Возвращаю комплимент с легким сердцем, господин Рамиааль. Всякий раз, общаясь с тобой, я получаю несказанное удовольствие.

— Приятно слышать, очень приятно. В таком случае ты не станешь возражать, если я осмелюсь пригласить тебя куда-нибудь? После того как нынешние неприятности разрешатся, естественно.

— Я подумаю над этим заманчивым предложением. Однако же ты не ответил.