Толстый демон

Говорить первым полагалось отцу Николаю. Если бы дханн заявился на освященную землю, то начинать разговор пришлось бы ему, но сейчас они находились на нейтральной территории, а Шурик был годами старше. Поэтому, откашлявшись и еще дальше выпятив пузо, монах сказал:

— Долгие лета и процветания могущественному! Ты, говорят, видеть меня хотел?

Ассомбаэль ожидал какого угодно начала, однако святой отец сумел его удивить. Челюсть у толстяка непроизвольно отвисла.

— Я?!

Как ни странно, выражение искреннего удивления на лице оппонента Мозга успокоило. Инстинкт внезапно пробудился и принялся подавать обнадеживающие знаки. «Спокойно, — подумал монах. — Расслабляться рано. Может, у него склероз. Надо уточнить».

— Славомира сказала, ты, как выздоровеешь, сразу к нам собирался?

— Славомира? — тупо повторил демон. В его маленьких глазках забрезжило понимание. — Ах, Славомира! Она ошиблась.

Настала очередь священника недоуменно хмуриться. Дабы усилить эффект, Шурик честно добавил, по присущему ему обыкновению сказав не подумав:

— Да я бы век вас не видал.

— Чего ж так? — обиделся отец Николай. — Вреда мы вроде еще не чинили, а вот ты в город нежить привел! Подозрительно выглядит, знаешь ли!

И тут дханн допустил ошибку. Душевное напряжение заставило его перенервничать, толстяк чувствовал, как начинают подрагивать коленки и стремительно пропитывается потом безразмерная футболка. В глазах мутилось, язык словно бы сам собой сболтнул:

— Я что, не имею права девушку в кино сводить?!

Мозг впал в ступор, осмысливая непривычную для себя концепцию. Осмотрел сочащееся слизью тело русалки, огромные антрацитово-черные глаза без признаков белка, длинные клыки, когти на пальцах… Священник пошатнулся, почувствовав дурноту. Он и раньше знал о ненормальности местного демона — даже на фоне склонных к странным поступкам сородичей Ассомбаэль поведением выделялся, — однако не подозревал о том, насколько глубоко безумие пустило корни. Ухаживать за… за этим!

— Девушку в кино сводить? — только и смог повторить отец Николай.

— Ну да.

Шурик почувствовал, что его поняли как-то неправильно, но объяснять ничего не собирался. Святоша замолчал? Замолчал. Драться не пытается, на неупокоенную крестом не машет? Не машет. Тогда не будем ничего портить и спокойно уйдем подобру-поздорову, пока еще чего не случилось.

— Вопросы есть? — Отец Николай издал невнятный звук и помотал головой из стороны в сторону. В его устремленном на Шурика взгляде сплелись воедино жалость, отвращение, непонимание и иные, не поддающиеся скорой расшифровке эмоции. Впрочем, толстяка сейчас внутренний раздрай противника не интересовал. — Тогда до свидания.

— Стой, — встрепенулся монах. — Я с вами!

Он еще не закончил фразы, как рациональная часть его разума взвыла: «Зачем?» И эхом ему вторил преисполненный новых подозрений дханн:

— Зачем?

— Ну — лихорадочно изобретал ответ монах, — это моя обязанность. Я должен убедиться, что твоя… — Тут он замялся, не в силах дать точное определение по-прежнему прятавшейся за спиной демона и внимательно прислушивающейся к разговору нежити. Все названия, просившиеся на язык, звучали по меньшей мере недипломатично. Наконец подобрал нужное слово: — …Твоя спутница не представляет угрозы для людей.

Рассерженный толстяк плюнул на асфальт, поняв, что от священника он не отделается. В обычной обстановке дханн старался вести себя тихо и незаметно, старательно не привлекая внимания и мечтая об одном — чтобы его оставили в покое. Однако присутствие в опасной близости боевого брата, о которых в детстве рассказывали всякие гадкие и кровавые сказки, и злобно шипящая русалка — чтоб Андерсену в гробу перевернуться — кого угодно выведут из себя.

Резко развернувшись, Шурик облапил спутницу вокруг талии и потащил в сторону входа в кинотеатр, напоследок бросив:

— Платить за тебя я не собираюсь!

— Не бедняк, — уязвленно пробормотал под нос Мозг. — Без твоих грошей обойдусь.

Очереди у касс не было, поэтому билеты непримиримая компания купила быстро. Толстяк лишь ненадолго задержался возле плана зала, после чего, ткнув пальцем, скомандовал кассирше:

— Весь вот этот сектор! Пожалуйста.

Хотя на данный момент недостатка в деньгах он не испытывал, память мгновенно воскресила те короткие злые времена, когда лишняя сотня казалась манной небесной. Настроение резко переменилось. Приступ черной меланхолии обуял склонного к самокопанию дханна, в голову полезли почти позабытые мысли наподобие «никто меня не любит» и «я такой несчастный, пожалейте меня».

Рядом радостно вздохнула покойница. Монах с безопасного расстояния с брезгливым выражением на лице смотрел, как она жадно ловит исходящие от демона волны темной энергии. Интересно, часто он так ее подкармливает? Нет, с точки зрения церкви, пусть уж лучше нежить питается сознательно вызванными отрицательными эмоциями, чем заманивает одиноких путников и высасывает их до смерти, но все-таки кормежка производила впечатление противоестественное.