Толстый на кладбище дикарей

Гоминид вертелся у ног, ожидая сигнала к нападению. Тонкий приложил палец к губам: заткнись, мол, и гоминид от обиды вцепился зубами в ногу. Нога! Коленка засаднила с новой силой, а в голову пришла здравая мысль: мы узнали все, что хотели, пора подключать силовые структуры.

Двигаясь на ощупь по стеночке, стараясь не стучать палкой, Тонкий пошел к выходу. В лагерь, к тетке, на воздух!

Глава XV Город

Костровище чернело на серебристой в темноте траве, а «жигуля» не было. Тента, кстати, не было тоже, и вообще никакого намека на живых людей. Только костровище – и все. Неужели тетя с Ленкой до сих пор на пляже?

Тонкий подошел к обрыву, глянул…Нет, видно: ночь звездная, песочек на пляже светлый, крупных камней, за которые можно спрятаться, мало… Никого. Тетя, конечно, опер, и прятаться, конечно, умеет, но… Что но, какие но? Бежать на пляж разыскивать ее хотелось меньше всего. Сидит где-нибудь в засаде, попробуй найди. А может, Ван Ваныча решила навестить, она ж не знает, что его дети замешаны в деле гоминида! Или знает?.. А через несколько часов наступит утро, пещерные жители соберут урожай и потихоньку выйдут и, может быть, уже не вернутся в этом сезоне… Петруха видел Тонкого в пещере, наверняка испугался. Не говоря уже о том, что хозяина он предупредит при первой же встрече… М-да. Впрочем, есть одна мысль…

Камни летели из-под ног, море шумело, палка мешала, но не выбрасывать же! Был момент, когда Тонкий плюнул и решил съехать с горы на пятой точке, но, порвав джинсы и поцарапав больную ногу, отказался от этой затеи. Когда гора, наконец, кончилась, Тонкий решил, что все, дальше он уже не пойдет. Пошел, куда он денется! Тетю с Ленкой надо искать, а то совсем не годится шляться ночью одному.

Море лупило по ногам, соль щипала ссадины, в общем, жизнь была бы кончена, если бы Тонкий не заметил на деревенском пляже одинокую фигуру. Ну и что, что одна, ну и что, что без машины. Машину тетя могла оставить у Ван Ваныча и Ленку там же.

Забыв про больную ногу, Тонкий рванул туда, где фигура. Фигура дернулась, в руке ее что-то блеснуло, потом рука резво залезла за пазуху и выбралась наружу с полупустой бутылкой в руках. Что это? Бомж сперва постеснялся своей привычки квасить на природе, а потом передумал? Нет, блестело в руке нечто большего размера. Черное, широкое с блестящим дном…

– Старый знакомый! – Семеныч распахнул объятия, как будто только Тонкого и ждал. – Пить будешь? Шучу. Опять тетю ищешь?

– Дядю, – огрызнулся Тонкий. Обидно было до чертиков, ведь он действительно искал тетю. А нашел бомжа. Феерическое разочарование, господа. Не каждому дано так обломаться.

– Дядю – это хорошо, – решил Семеныч. – Дядя – наше все. Знаешь стихи про дядю Степу?

Если бы бомж начал декламировать, Тонкий его бы убил, не посмотрел бы, что книжка детская. Но бомж принялся рассказывать историю из своей юности, это еще можно было вытерпеть.

– Один мой знакомый, тоже высокого роста, однажды ехал куда-то на загородном автобусе. Стоит на остановке, автобуса ждет. А остановка не крытая, а просто железная палка с табличкой на подставке стоит. А на остановке очередь! Он в самом переди стоит, ага. И вот, значит, подходит автобус и парня толпа несет к автобусу. А на пути эта палка с табличкой. Парень за нее удержаться хочет, а она легкая. Его толпой прямо на палку наталкивает, он ее схватил, а отпустить не может… В общем в автобус он въехал на этой остановке верхом, как буденновец.

– И что? – спросил Тонкий.

– И ехал так. В автобусе давка, лишнего движения не сделаешь. А с такой-то железной палкой между ног…

– А дядя Степа при чем?

– Говорю ж, он высокий был, понимаешь, нет?

– Нет, – ответил Тонкий. – Мне пора.

– Привет дяде!

Через каких-то полчаса Тонкий поднялся на гору, сел над обрывом, верный крыс тут же сполз по плечу ему на колени.

– Никому мы не нужны, Толстый. И гоминид никому не нужен (гоминид обиженно глядел из пещеры, но близко не подходил). Где, спрашивается, тетю искать? Уйдут ведь! И Доктор Ливси подумает, что не было никаких пещерных жителей, что визитница моя…

А вот это была отличная мысль! Собачка-то у Доктора Ливси, прямо скажем, необычная, да и сам Доктор – тетин коллега, чего не скрывает. Но только тетя неизвестно где, а Доктор Ливси, скорее всего дома, в каких-нибудь не знаю скольких километрах отсюда…

Тонкий вскочил, забыв о больной ноге (впрочем, тут же вспомнил и оперся на палку), и пошел карабкаться в гору. Нет, можно, конечно, и попутку ловить, но что-то подсказывает ему, что в радиусе двух километров есть только два человека, готовые прямо сейчас отвезти Тонкого и Толстого к Доктору Ливси. До деревни-то как-нибудь доковыляем, а там – сели на мотоцикл и поехали!