Толстый – повелитель огня

– Вот видишь! – назидательно погрозила пальцем та, что в бежевом платке. – У нас-то, поди, не пыльные, нам виднее!

Пока Тонкий раздумывал, долго ли они будут спорить и не удобнее ли будет зайти завтра, парень взял у бабульки ведро с антоновкой, вытряхнул все в свой рюкзак, молча расплатился и быстро-быстро пошел прочь.

– Спасибо, Ивановна, – поблагодарила та, что в бежевом платке. – Надо же, какие придирчивые все!

– Да не говори! – поддержала вторая. – Им бы только…

– Здрасьте, Мариванна, Зойфилипповна! – выпалил Тонкий, очень радуясь, что вовремя узнал, кто из бабулек – кто. Ходят все время вместе, торгуют одними и теми же яблоками – поди разберись!

– Кто это? – удивленно спросила у подруги Мариванна, нимало не смущаясь присутствием Тонкого.

Зойфилипповна близоруко прищурилась, разглядывая Сашку, и доложила:

– Так Витькин гость! Булочками торгует.

– А-а! – поняла Мариванна. – Ну, здравствуй, коллега! – она заразительно захохотала.

Вторая бабулька поддержала ее, а через пару секунд к их веселью присоединился и Тонкий. Шутка – так себе, а вот смеется бабулька забавно.

– Ты уезжать никак собрался? – спросила Мариванна, вытирая глаза.

– Не, смотри, он без рюкзака. Если бы уезжал, тогда…

– Я к вам, – быстро вставил Тонкий. – Поговорить хотел.

Бабульки притихли и насторожились.

– А чего с нами говорить? – тихо спросила Мариванна.

Тонкий подумал, что она добавит что-то вроде: «Мы хорошо себя ведем», но не угадал.

– Уж не о пожаре ли?

– О нем, – не стал отпираться Санек.

– Так рассказывали уже! Или ты не слышал?

Сашка понял, о чем они говорят, и внес ясность:

– Вы небось майору рассказывали. Он же со мной сведениями не поделится!

– И то верно, – поддержала Мариванна. – Чего ему с тобой делиться! – она опять захохотала, и Тонкий тоже – обидно, но так заразительно, что сил нет сдерживаться!

– Но мне нужно знать, может быть, вы что-нибудь видели? – проговорил он, когда снова смог говорить.

– Тебе-то зачем? – Зоя Филипповна снисходительно потрепала его по плечу. – Наслаждайся беззаботным детством, милиция вредителя найдет!

Аргумент был железобетонный и тоже – обидный. Впрочем, если они считают, что Сашка еще маленький, на этом можно сыграть. Тонкий красиво опустил голову, типа, смутился, и заговорщически шепнул:

– Интересно!

Мариванна опять захохотала, а когда все просмеялись, она уже стала более сговорчивой:

– Ну, интересно так интересно, у нас секретов нет, правда, Филипповна?

Филипповна кивнула, предоставив подруге вести беседу.

– Ну, значит, слушай. Торговля вчера не заладилась, весь день простояли мы с полными ведрами. Филипповна килограммчик скинула и только…

– Да что ты говоришь! – вмешалась Филипповна. – Ты продала килограммов пять и говоришь: «Не заладилась»?!

– Не я продала, а ты! – настаивала Мариванна. – Тому, с усами, забыла, что ли?!

– Я тебе говорю…

– Нет я тебе говорю! Ты продала, не спорь!..

Тонкий оглянулся в поисках пустого ведра или какого-нибудь ящика. А еще газировки неплохо бы взять. И попкорна. Он уже понял: беседа будет долгой.

– С усами купил у тебя, а я…

Ящик-то был, небольшой, грязноватый, но достаточно крепкий на вид, он стоял аккурат между бабульками, а те, похоже, сидели на таких же ящиках. Саня потянул тару к себе:

– Можно?

– Садись-садись!.. А потом – два кило антоновки…

Тонкий сел, послушал еще пару минут об антоновке, подумал о трудностях работы оперативника и решил все-таки бабулек-подружек перебить:

– А дальше что было?

– Дальше? – На лице Мариванны отразился сложный мыслительный процесс.

Тонкий сообразил, что старушка просто пытается вспомнить, с чего она начала и о чем вообще разговор.

– Вы пошли домой, – подсказал Сашка.

– Пошли, – поддержала Мариванна. – Идем мы, идем и встретили Витьку, дружка твоего. Я спрашиваю: «Мать, что ли, встречать?», а он мне…

– Да не так! – оборвала Зойфилипповна. – Я спросила: «Мать, что ль, встречать…»

– Да что ты говоришь! – возмутилась ее подруга. – Кто-то в это время яблоко грыз! С набитым ртом, что ли, ты спрашивала?!

Зойфилипповна на секунду смутилась, но быстро нашла аргумент:

– Ты что городишь, Иванна?! Как я те яблоко грызть буду? Этим, что ль? – она показала на свой рот, но ее, кажется, не поняли.

По крайней мере, Мариванна смотрела на подругу с таким искренним недоумением, что той пришлось искать более наглядные аргументы.

Что Зойфилипповна и сделала. Подковырнув что-то во рту грязным пальцем, она извлекла съемный протез и продемонстрировала его публике:

– Эшим я долшна яблоки хрызть?!

Тонкий уставился на свои кроссовки и впервые действительно пожалел майора. Если он уже говорил с бабульками – бедный-бедный майор! Если еще не говорил – бедный трижды. Одно дело – вспоминать по ночам это сомнительное удовольствие, другое – когда это самое удовольствие тебе еще только предстоит.

Тонкий сковырнул грязюку с белого кроссовка и безразлично спросил:

– А потом?

– Потом мы пошли дальше, – продолжила Мариванна, – и, проходя мимо вашего дома, встретили Палыча, он к платформе шел. В костюме весь…

– Че болтаешь?! – возмутилась Зойфилипповна.