Толстый против похитителя дракона

Иван повел их по слабоосвещенному коридору, теплому, как будто здесь и правда есть отопление. Вдоль коридора справа и слева – загончики-боксы с коровами. Пугливые и впечатлительные животные тянули к ребятам любопытные морды, хватали за карманы и сумки. То ли искали съестное, то ли из любопытства.

Александру Семеновичу жутко не нравилось, что его со всех сторон обнюхивают и облизывают. Он пытался укрыться за Соросовым, но тот тоже не дурак чистую куртку подставлять… Со стороны они смахивали на пару клоунов на узкой дорожке. Соросову вообще ничего не нравилось. Первым делом он спросил, есть ли дополнительный свет и не меньше двадцати табуреток, чтобы разместить столько народу. Подыгрывая ему, Светка спросила, какую модельную школу заканчивали коровы, смогут ли они правильно позировать, чтобы Соросов остался доволен. За это она была удостоена презрительного взгляда, а вот Иван повеселел. Он даже притащил для Соросова видавшую виды табуретку, которую незамедлительно занял Александр Семенович. Мастер не решился с ним спорить, а молча достал карандаш и, осторожно показывая на корове, принялся объяснять тонкости анимализма.

Ребята запоздало зашуршали сумками, доставая планшеты. Соросов вещал, то и дело отдергивая карандаш от любопытного коровьего носа. Наверное, буренка думала, что этот в куртке просто дразнится: водит перед ее драгоценным носом щепкой, даже съедобной на вид, а не дает!

Иван все видел и даже робко шепнул художнику: «Показывайте рукой», – но был проигнорирован. Конечно зря. Хотя, это как посмотреть, у Тонкого, например, прибавилось положительных эмоций, да и жизненного опыта. Да и ребята повеселились. Тонкий понял, что значит выражение: «Как корова языком слизала». Соросов даже не отвернулся толком, так, моргнул, но корове этого хватило. Длинный темный язык, как удав, обвил карандаш и через секунду пропал. Вместе с карандашом. Вот так: раз – и нету. Как корова языком.

Иван среагировал первым. Ворча под нос: «Надеюсь, не химический?» – он поймал корову за морду и буквально пальцами достал у нее изо рта полную горсть темно-серых опилок. Цвет опилок ему чем-то не понравился, старательно изучая содержимое своей ладони, он приоткрыл дверь, чтобы разглядеть все при дневном свете. Удовлетворенно кивнул:

– Не химический. – И вытряхнул содержимое рук на пол. При этом у него было такое невозмутимое лицо, словно он каждый день проделывает что-то подобное. Потом спохватился и начал оправдываться: – Я же говорил, показывайте рукой.

Хохотал даже Соросов, потому что у художников тоже бывает чувство юмора.

Соросов-то хохотал, а Леночка под шумок скрипнула калиткой и куда-то ретировалась. Конечно, Тонкий ничего такого не подумал. Мало ли что может понадобиться человеку во дворе коровника? Деревня рядом, опять же, мало ли… Слово «деревня» возымело такое магическое воздействие, что Сашка молча сунул планшет Сереге и, прячась за спинами, выскользнул за калитку.

В лицо шибанул ветер со снегом, Тонкий спешно напялил куртку и пожалел, что не оделся теплее. А вот и Леночкина спина. Идет себе в сторону деревни, между прочим. На открытом месте попробуй за человеком проследи, тебя же видно! Но и человека ведь тоже видно. Вот он весь, как на ладони. Тонкий постоял у коровника, дождался, пока Леночка дойдет до деревни, свернет на улицу… Ой, как интересно! Тем более что улица была та.

Если секунду назад Сашка еще сомневался, идти за воспитательницей или вернуться на мастер-класс, то сейчас застегнул капюшон и побежал как миленький! Потому что, если кто не понял, Леночка свернула на ту улицу, где Тонкий совсем недавно куковал полночи. Где нашел ящик и «Тойоту» в гараже. Где овчарка. Ну и что? А то, граждане, что кто-то имел неосторожность застрять в лифте в день ограбления. Само по себе не преступление, со всяким может случиться, но если сложить два и два, получается как минимум интересно.

Споткнувшись пару раз и пропахав носом сугроб, Тонкий свернул на нужную улицу и встал столбом: а что дальше-то? Конечно, на улице Леночки нету, она давно вошла в нужный дом и сидит себе греется, пока другие носятся за ней по сугробам. Тонкий, конечно, догадывался, куда она пошла, но идти прямиком в тот дом и звать Леночку был как-то не готов. Мало ли что?

На счастье, мимо проходила бабулька с полными ведрами воды и заинтересовалась, что это за пришелец в их деревне.

– Потерял кого?

– Воспитателя, – рассеяно ответил Тонкий и лишний раз подумал, какое дурацкое название. – У нас там мастер-класс в коровнике, а она отошла вроде куда-то сюда.

– Молоденькая?

– Ага. В красной куртке.

– Леночка, что ли?

– Вы ее знаете? – не поверил ушам Тонкий, за что был удостоен снисходительного взгляда.

– Мы здесь все друг друга знаем, чай, не Москва. Во втором доме она с родителями живет. Проводить?

– Нет, спасибо.

Тонкий помнил этот второй дом. Тот самый с овчаркой, да. Это что ж такое получается?!

Глава XIII Вредная тетя