Толстый против похитителя дракона

– Сам такой! – Тонкий терпеливо размахивал полотенцем, ожидая, пока ворону надоест пререкаться и он наконец улетит по своим вороньим делам. Но, видимо, в тот день у ворона не было никаких серьезных планов, поэтому улетать он не торопился. Он сделал круг под потолком, вопя свое «Порву на тряпки!». Он даже попытался спикировать на Тонкого сверху, но получил полотенцем по физиономии. Он скакал по полу, пытаясь атаковать Сашкины ноги, не уставая повторять все, что думает о каждой из них.

Тонкий мужественно отмахивался полотенцем. Толстый сидел под рубашкой и не высовывался.

– Порву! – орал ворон.

Тонкий уже не сомневался, что все, кто есть на этаже (если в этом забытом богом месте вообще кто-нибудь есть), уже в курсе, что он, Александр Уткин, кому-то здорово насолил.

Ворон нарезал круги над его головой. Сашка подпрыгивал, размахивая полотенцем, и даже пару раз зацепил вредную птицу.

– Стой, гнида!

– Сам стой!

Как это утомительно – выгонять воронов из комнаты! В такие минуты любой помощи будешь рад. Войди сейчас Ленка-сестра с дурацким сериалом на ноуте – Тонкий был бы рад. А что? Птицы – не люди, долго всякую пургу смотреть не станут. Бабушка со шваброй – вообще песня, тетя Муза с группой захвата – то, что надо!

Но вошла Леночка, одна как перст, и сразу стало кисло. Какое-то время она молча созерцала открывшуюся картину, и еще тогда, наверное, не поздно было бы среагировать. Сказать «Здрасьте», объяснить ситуацию. Но Тонкий был слишком занят вороном, а ворон был слишком занят Толстым. Вот только Леночка Толстого под Сашкиной рубахой не видела. Кто ее знает, что она там подумала? Может быть, что Сашка не просто асоциальный тип, который воспитателей пугает крысами, что он еще и птичек обижает. А может, и то, что это он научил ворона таким словам. Или то, что Тонкий в комнате кого-то убил и закопал, а ворон, вот умница, учуял падаль и бьет тревогу.

А когда Леночка крикнула:

– Уткин!!! – так, что стекла задребезжали, говорить «Здрасьте» было уже как-то глупо. И объяснять. Получится тогда, что оправдываешься, а Тонкий перед ней уже столько раз оправдывался, что надоело.

Он замер посреди комнаты со своим полотенцем, и ворон поспешил воспользоваться ситуацией. Спикировав из-под потолка, он нацелился клювом прямо Саньку в живот, под рубашку, где сидел Толстый. Санек успел отскочить в сторону и услышал треск рвущейся ткани. Ворон по инерции пролетел еще метр и осовело приземлился на пол за Сашкиной спиной.

– Уткин! – повторилась Леночка. И Тонкий все-таки начал оправдываться:

– Елена Владимировна! Вы же видите… – Он сделал паузу, чтобы отмахнуться от очередного нападения. – Вы же видите, это не я его трогаю, это он…

– Вася! – согласилась Леночка, глядя на ворона суровым взглядом тюремщика. Ворон непонимающе покосился на нее: «Я что, я ничего. Мы тут плюшками балуемся».

– Уткин! – восстановила равенство Леночка.

Тонкому уже стало интересно, скажет ли она сегодня еще что-нибудь или так и будет повторять имена всех, кто попадется в поле зрения. Тонкий уж подумал, не предъявить ли для разнообразия верного крыса или хотя бы дедушку позвать… Вместо этого он ляпнул:

– Я тут ни при чем. – И подумал, что воспитатель и впрямь провоцирует на детсадовское поведение. В другое время он бы давно все объяснил, а тут… Это ж надо!

– Неужели? – съязвила Леночка. – Птица сама к тебе прилетела?

– Ну да! – Тонкий крикнул так искренне, потому что это была правда. А Леночка, привыкшая к детсадовским порядкам, конечно, приняла это за искреннюю ложь:

– Мне надоело твое хулиганство, Уткин! Я буду поднимать вопрос о твоем отчислении!

Что-то похожее говорит бабушка, когда ее достает какой-нибудь нерадивый студент. Что ж, уже прогресс. В смысле: Леночка уже мыслит категориями университета, а не детского сада. Чего уж там, даже лестно.

– Елена Владимировна! Ворон сам влетел, он преследует мою крысу!

Слово «крыса» оказало на Леночку прямо-таки магическое действие. Но какое-то не такое, как ожидалось. Вместо того чтобы все понять и устыдиться, она вспыхнула, отобрала у Сашки многострадальное полотенце и заявила:

– Ну-ка пойдем со мной!

При этом она махнула полотенцем в сторону двери, чтобы Тонкий понял, чего от него хотят, и не ошибся. Как будто это он здесь ворон.

Что самое интересное, паршивец Вася тоже понял Леночкин жест. И как миленький покинул комнату. Вот как тут быть, если все против тебя: и люди, и животные! Спасибо хоть Толстый сидел паинькой за пазухой и морду не высовывал. Тонкий вздохнул и поплелся к выходу.

Глава XV В поход!