Толстый - сыщик подводного царства

Пять минут она и вправду выдержала. Сидела, разглядывала декорации: фонтанчик, китайские ширмы с птичками-бабочками, – было на что посмотреть. Но потом уже заскучала и стала думать, что пора бы тете вернуться, пока племянница не уснула здесь без нее. Тетя не шла. Ленка поковыряла палочками в носу (две палочки, две ноздри – удобно). Изучила ресторанных посетителей. Прочла все рекламные проспекты, которые разложили на столиках старательные официанты.

Прошло уже, наверное, с полчаса. Ленка не волновалась. Не такая она дура, чтобы волноваться за старшего оперуполномоченного. Она справедливо рассудила, что раз тетя задерживается, то ближайший ларек с сигаретами оказался слишком далеко, и надо просто ждать и не впадать в панику. Ленка так и делала. Она вертелась на стуле, зевала. Потом в зал вошел менеджер и объявил, что ресторан закрывается. Ленка объяснила ему ситуацию, немного поныла, и ей было позволено ждать тетю хоть до завтра.

Народ расходился. Официантки в китайских халатах торопливо сгребали со столиков грязную посуду – им тоже хотелось домой. Появился ночной охранник, раскормленный на китайской кухне, а за ним – неторопливая шеренга уборщиц.

Уборщицы везде одинаковые: в синих халатах, все с тряпками и швабрами, все пихают этими швабрами под ноги запоздалых посетителей и ворчат: «Ходють тут всякие». В китайском ресторане Керчи уборщицы точно такие же. Они даже не надевают китайские халаты вместо своих синих, так и ходят, одетые не по форме.

Одна подошла к Ленке и, отмывая пол под запоздалой посетительницей, стала ворчать и жаловаться на начальство.

– Ну вот, – кряхтела она, орудуя тряпкой, – така молода, а вже здоровье гробить пришла. – Она взглянула на Ленку так, словно по меньшей мере застукала ее за курением.

Ленка обиженно фыркнула:

– Подумаешь, с тетей раз в ресторан зашли. Думаете, моя бабушка лучше готовит?

– Твоя бабушка хотя бы из свежих продуктов готовит, – резонно заметила уборщица, – а директор наш рыбу тухлую покупает, чтобы вас, дураков, кормить. Разница есть?

– Как тухлую? – не поверила Ленка. – Вообще, вы откуда знаете? Вы что, эксперт по рыбе на полставки?

– Ты старшим не хами, – обиделась уборщица.

С полминуты она молча возила тряпкой на одном месте. Ленка поняла, что сплетен о тухлой рыбе не избежать. И точно.

– Скажем, на рынке можно взять по четырнадцать гривен, – снова завела уборщица. – Значит, рыбаки продают по десять, ну, по восемь. Но чтоб по пять?! Может рыба по пять быть свежей?

Ленка пожала плечами. Она и дома-то не знала, почем рыба. К тому же обед был съеден, обратно не вернешь. То есть, конечно, можно, но что-то не хочется.

– Смотри, не ходи сюда больше, – предупредила ее уборщица.

– Не буду, – пообещала Ленка, чтобы отвязаться.

Она и впрямь сюда может больше не прийти. С тетей Музой не очень-то побегаешь по ресторанам.

Глава VIII Где носило тетю?

Всем хороша Керчь в вечернюю пору. Птички поют, снуют прохожие, гудят машины, лают собаки. Все есть, только нет сигарет. Табачного киоска на улице не наблюдалось. Ближайшие магазины были книжными, а в продуктовом сказали, что город-герой Керчь борется с курением за здоровый образ жизни и сигарет они не продают. Тетя Муза совсем расстроилась: неужели придется возвращаться на рынок? Да и тот, наверное, уже закрылся.

Все дальше уходя от племянницы, она увидела вывеску: «Клуб «Чебурашка и Ко». У нее возникло сильное подозрение, что и здесь ее ждет подвох: или клуб окажется детским, или сигареты ненормальными (в китайском ресторанчике сигареты китайские, значит, в «Чебурашке» должны быть чебурахнутые).

Войдя в клуб, она с удовольствием убедилась, что «Чебурашка» – очаг порока в борющемся с курением городе-герое Керчи. Слоистый дым витал в маленьком полутемном зале. Даже у курящей тети Музы заслезились глаза. Единственный бармен скрупулезно наливал пиво по стенке кружек, чтобы посетители не жаловались, что им продают одну пену. Он действовал неторопливо и значительно, как аптекарь. Подвыпившая очередь следила за наполнением сосудов, непроизвольно сглатывая. Тетя Муза попыталась протиснуться к стойке («Мне только сигарет»), но ее молча оттерли. Пришлось встать в хвост.

За столиками шумели. Продвигаясь вместе с очередью, тетя Муза невольно слушала чужие разговоры. Говорили о рыбалке, о машинах, о киевском «Динамо» и опять о машинах. Уже подойдя к стойке (перед ней оставался один человек, но брал он много, кружек пять), тетя услышала:

– Почему опять мало?

– Сколько смогли, столько дали. У нас же не завод с роботами.

– А мне плевать, что вы смогли, что не смогли! Товар нужен каждый день, клиенты ждать не будут!

«Дельцы, – подумала тетя Муза. – Дня им не хватило, чтобы решить свои дела, вечером ругаются. Интересно, чем они торгуют? Тем, что нужно каждый день: едой, сигаретами…»

Она обернулась. Дельцы, судя по виду (да и по разряду клуба «Чебурашка»), были мелкие. Один щеголял маленькой плешью, другой наоборот – пышной черной шевелюрой до плеч. Шевелюра, прихлебывая пиво, не торопясь отчитывал Плешь. Тот понуро кивал.