Тольтеки нового тысячелетия

Сначала мы шли по тропинкам, «предположительно» открывавшимся между зарослями. Я говорю, предположительно потому, что они то и дело терялись, сливались с другими тропинками, а затем появлялись снова. Наконец мы поняли, что в пустыне нет иных троп, нежели те, что пролагаем мы сами — можно было свободно двигаться в любом направлении. Солнце уже палило вовсю, и я был рад, что не забыл ни соломенную шляпу, ни головную повязку. Итак, я оказался во главе цепочки людей, двигавшихся сами не зная куда. И тем не менее, я был счастлив! Ведь движение по направлению к чему-то мистическому — это то, что мне всегда было по душе. Шагать и шагать вперед, ничуть не сомневаясь, хотя рассудок и не понимал этого, что непременно дойдешь до цели, хотя точно и не знаешь, ни что она собой представляет, ни где она. Лицо спокойно, только глаза пристально вглядываются в местность, ритмично работают легкие, размеренно движутся ноги, все внимание обращено на то место, куда через мгновение будет сделан шаг. Через некоторое время я услышал, наконец, шепот пустыни — тот ни с чем не сравнимый и ни на что не похожий звук, справедливо называемый иногда голосом тишины. А еще через какое-то время я ощутил не только звук, но и вибрацию всего тела, казалось, что мне передается дрожь внезапно сгустившегося воздуха, или же я пересекаю линии магнитного поля и должен двигаться с максимальным вниманием. Мы шли и шли по пустыне, но ноги не уставали, наоборот, казалось, что окружающий пейзаж словно подзаряжает нас, появилась какая-то необычная легкость в движениях. Прошло несколько часов, и то, что называлось неопределенным словом «пустыня» постепенно превратилось в постоянно меняющийся, развертывающийся перед глазами ландшафт. Когда вы попадаете в пустыню, вы попадаете не просто в некое безликое место на географической карте, нет, пустыня проникает в вашу душу и сердце, овладевает всеми вашими чувствами. И вот мир превращается постепенно в нечто очень далекое, где-то там, вдали, терпеливо ожидающее, когда мы, наконец, рискнем приблизиться к нему.

Постепенно мы понимаем, что то, что мы называем «пустыней», то есть местом, где ничего нет, на самом деле представляет собой целый мир, битком набитый различными вещами: звуками, жизнью, энергией, красотой. Пустыня, ее растительность, необъятные горизонты, молчание, спокойствие, закаты и чистый воздух — все это помогает нам оказаться ближе к Духу, не только Духу, одушевляющему и скрепляющему этот мир, но и Духу внутри нас. Уже далеко за полдень я решил сделать привал и выбрал место для лагеря. Горы были уже довольно близко. Мы двинулись к назначенному месту, и, добравшись до него, ощутили какую-то особую свежесть атмосферы. Вокруг все дышало спокойствием и миром. Эта свежесть, серовато-голубые тона начинавшихся сумерек, и вообще все вокруг говорило о том, что место было выбрано правильно. Метров за шестьдесят от нас виднелось что-то вроде… берега реки? Да, только без воды — это было похоже на русло высохшей реки. Может быть, оно не всегда бывает сухим, может быть, раз в году оно превращается в реку в пустыне? Во всяком случае, песок на берегу как нельзя лучше подходил для ночлега. Мы подошли поближе и каково было наше изумление — тут оказалось полно пейота! Под зарослями кустарника было множество ростков священного кактуса, они располагались поодиночке и группами до пятнадцати штук. У некоторых на макушках виднелись распустившиеся цветы. Сомнений не было, выбранное нами место было домом Хикури, Великого Духа, обитавшего в пейоте, по поверьям виррарика — одного из воплощений Голубого Оленя, Тамаца Кахуллумари! На миг мне показалось, что ночевать здесь будет слишком опасно, но потом передумал — все-таки место достаточно спокойное и тихое. Присутствие Духа места ощущалось каждой клеточкой тела. Мы уже здесь, сказал я себе, мы пришли к Духу, и Дух с нами. Я лишний раз убедился, что действовать безрассудно или легкомысленно в месте обитания Духа просто опасно.

Предупредив членов группы, чтобы они не прикасались к Хикури, я направился вместе с ними к руслу высохшей реки, осторожно обходя кактусы. Русло было сухим, но я понял, что оно живое — ясно чувствовалось присутствие Духа Воды. Да, место вполне подходило цля ночлега, и если бы приключилось что-нибудь неприятное, мы всегда могли вернуться сюда и оказаться под защитой Духа этого места.

Мы занялись сбором хвороста и прочего горючего всего, что годилось для создания дома Татевари. Собирая хворост, мы стремились избежать встреч с опасными или ядовитыми животными, а также не пораниться о колючки, и в то же время продолжали тренировать внимание, чтобы достичь состояния повышенного осознания. Как только хвороста оказалось достаточно, мы поставили палатки, и впервые за день поели (хотя кое-кто решил даже сейчас не нарушать поста).