Том 1

Я не могу дать здесь изложение этого коммунистического учения, чтобы не удлинять сверх меры свою статью, но я намерен сделать это в ближайшее время, если редактор «New Moral World» предоставит мне для этого необходимое место^{176}. Итак, в заключение, могу заявить, что несмотря на преследования со стороны германских правительств (мне стало известно, что в Берлине г-н Эдгар Бауэр привлекается к суду[175] за выпущенное им коммунистическое произведение, а в Штутгарте арестовано другое лицо по обвинению в новом преступлении — в «коммунистической переписке»!), несмотря на это будут предприняты все необходимые шаги для успешной агитации за социальное преобразование, для создания нового периодического органа и для обеспечения распространения всех изданий, отстаивающих коммунизм.

Написано Ф. Энгельсом 23 октября и в начале ноября 1843 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Напечатано в газете «The New Moral World» №№ 19 и 21; 4 и 18 ноября 1843 г.

Подпись: Ф. Энгельс

ДВИЖЕНИЕ НА КОНТИНЕНТЕ

Хорошо известный роман Эжена Сю «Парижские тайны» произвёл сильное впечатление на общественное мнение, особенно в Германии; яркие краски, в которых книга рисует нищету и деморализацию, выпадающие на долю «низших сословий» в больших городах, не могли не направить общественное внимание на положение неимущих вообще. Немцы начинают открывать, как говорит «Allgemeine Zeitung» — этот германский «Times»[176], — что характер романа за последнее десятилетие претерпел полную революцию, что место королей и принцев, которые прежде являлись героями подобных произведений, в настоящее время начинает занимать бедняк, презираемый класс, чья жизнь и судьба, радости и страдания составляют содержание романов; они находят, наконец, что это новое направление среди писателей, к которому принадлежат Жорж Санд, Эжен Сю и Боз^{177}, является, несомненно, знамением времени. Добрые немцы думали всегда, что нищета и лишения существовали лишь в Париже и Лионе, Лондоне и Манчестере, что Германия была совершенно свободна от таких порождений сверхцивилизации и чрезмерного развития фабричной промышленности. Ныне они, однако, начинают понимать, что они и у себя могли бы обнаружить немалое количество социальных бедствий; берлинские газеты признают, что «Фойгтланд» их города не уступает в этом отношении Сент-Джайлсу[177] или всякому другому пристанищу париев цивилизации; они признают, что хотя тред-юнионы и забастовки были доныне неизвестны в Германии, однако крайне необходимо предпринять срочные меры, чтобы избегнуть появления подобных вещей среди их соотечественников. Доктор Мундт, преподаватель Берлинского университета, начал курс публичных лекций о различных системах социального переустройства, и хотя от него нельзя ждать правильного и беспристрастного суждения по таким вопросам, однако эти лекции должны принести немало пользы. Легко поэтому понять, как благоприятен настоящий момент для того, чтобы начать более широкую социальную агитацию в Германии, и какой отклик получил бы новый периодический орган, выступающий за полное переустройство общества. Такой периодический орган основан в Париже под названием «Немецко-французский ежегодник», его редакторы — д-р Руге и д-р Маркс так же, как и другие его сотрудники, принадлежат к «учёным коммунистам» Германии; их поддерживают и наиболее выдающиеся социалистические писатели Франции. Для этого издания, которое будет выходить ежемесячными выпусками и в котором будут помещаться как французские, так и немецкие статьи, несомненно трудно было бы выбрать более благоприятный момент; и даже до выхода первого номера его успех можно считать обеспеченным.

Написано Ф. Энгельсом в январе 1844 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Напечатано в газете «The New Moral World» № 32, 3 февраля 1844 г.

Подпись: Ф. Э.

НАБРОСКИ К КРИТИКЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ [178]

Политическая экономия возникла как естественное следствие распространения торговли, и с ней на место простого ненаучного торгашества выступила развитая система дозволенного обмана, целая наука обогащения.

Эта политическая экономия, или наука обогащения, возникшая из взаимной зависти и алчности купцов, носит на своём челе печать самого отвратительного корыстолюбия. Люди ещё жили наивным представлением, что богатство заключается якобы в золоте и серебре и что поэтому надо повсюду как можно скорее запретить вывоз «благородных» металлов. Нации стояли друг против друга, как скряги, обхватив обеими руками дорогой им денежный мешок, с завистью и подозрительностью озираясь на своих соседей. Все средства были пущены в ход, чтобы выманить как можно больше наличных денег у тех народов, с которыми поддерживались торговые сношения, и крепко удержать за таможенными рогатками благополучно ввезённые деньги.