Читаем Том 1 полностью

А назавтра вдруг телеграмма:«Едем в бой, до свиданья, мама!»Вот и оба у вас на фронте…День по комнатам проходили,То одно, то другое тронете,Даже и обед не варили…Дочь пришла, в лицо посмотрела,Молча ужин сама согрела…Нет, вам с этой минуты малоТех забот, что раньше хватало:Рынок, очередь в два квартала,Приготовить да постирать,Утром дочку в школу собрать,Для нее, как себе, бывало,Платья старые перешить…Хоть и занят весь день, а мало,Нету права так дальше жить,Когда сын за отцом вдогонкуГде-то едет в снегах на фронтИ уносит его трехтонкаЗа кровавый тот горизонт.Правда, кровь вы пять раз сдавалиИ пойдете завтра в шестой,Но такая помощь едва лиНе казалась самой простой.Кто из женщин в тот год суровыйСвою кровь для своих жалел?А уж вам-то, такой здоровой,Это делать сам бог велел!Был бы госпиталь здесь — туда быСанитаркой или кухаркой,Все, что делать умеют бабы,Делать так, чтобы небу жарко!Жалко, госпиталя здесь нет —У границы стоит Посьет.Десять служб обошли, пожалуй,Ни к одной душа не лежала.Вам хотелось здесь, в тишине,Службу выбрать ближе к войне.Городская почта — домишко,Где всего лишь месяц назадВы ругали девчат, что слишкомДолго письма у них лежат;А теперь вот сидите самиЗа конторкою у стола,А сидевшая перед вамиДобровольно на фронт ушла.Письма, письма! Нет, хладнокровноРазбирать их по адресамВсе три года, Марья Петровна,Не хватало уменья вам!Как раскладывать по кварталамГолоса всех живых и мертвых,Что дошли, словно гул металла,В треугольниках полустертых?Только адрес есть на конверте,А в конвертах — жизни и смерти.Если б знать вам, на почте тут же,Что внутри там! Был в окруженье?Жив? Нашелся? Ранен? Контужен?Пал, по слухам, в первом сраженье…Слух, что умер, — взять не поверить,Задержать, запросить, проверить.Слух, что жив, — конверт отложив,В телефон закричать, что жив!Но приходит девочка в старых,Сбитых набок маминых ботахИ берет всех судеб удары,Радость чью-то и смерть кого-то.И, сверяясь с книгой рассыльной,В сумке, от угла до угла,Тащит весь тот груз непосильный,Что ей за день война дала.Как вы прожили те три года,Бесконечных тысячу дней?Вам казалась ваша работаТо всех легче, то всех трудней.Потому казалась труднее,Что с нее, как с большой горы,Было горе людей виднее,Всем невидное до поры.Ну, а легче порой казалось,Потому что двоих своихТерпеливей в разлуке ждалосьСреди стольких разлук других.Сколько слез людских за неделю,Сколько жалоб, что нет письма,Хорошо, что право имелиИм ответить: — Я жду сама.— А у вас он где?                       — Под Москвою.— А у вас?               — У меня под Мгой.(Промолчав, что у вас их двоеИ не знаете, где другой.)Сын служил в парашютно-десантных,Был сегодня здесь, завтра — там, —Нет, отец его в адъютантыНе пристраивал по фронтам,Не искал ему мест потише,Не укрыл от передовой.Вот и вышло, что редко пишетИ рискует там головой.Жило, спрятанное поглубже,Как притоптанный уголек,Что-то вроде упрека мужу:«Мог бы, мог! А не поберег».Но при этом прекрасно знали:Окажись они завтра дома —Не посмели б так, не сказалиНи тому из них, ни другому!После службы дома постылоВам, как многим в те годы, было.Шли усталая, на ночь глядя,Да и то лишь дочери ради.Как умели, ее воспитывали,Как могли накормить — кормили,По субботам полы с ней мыли,Чувства праздника не испытывая.И под всем на вас легшим бременем,С днями этими и ночами,Не хватало порою времениТосковать, как раньше, вначале,Даже тою злою тоскою,Приходящей вдруг по ночам:Что другие там, под рукою,И что пятый десяток вам;Письма — письмами, а разлукаУж на годы счет повела…Даже ревность — женская мука —Редкой гостьей у вас была.То ли слухов не доходило,То ли думать противно было…А ответить совсем уж точно, —Долгой ночью ли, долгим днем,Не на этом сосредоточеныБыли ваши мысли о нем.На душе то лучше, то хуже,Но под этим всем, в глубине,Год за годом думы о мужеБыли думами о войне.И надежду, что минут беды,Что ваш муж и сын будут живы,Не на них одних — на победуВы в душе своей возложили.Да, вы знали, это бывает:Два письма — что их нет в живых!А победа так опоздает,Что придет к вам уже без них…Но представить, что все пропало,А они — живыми пришли, —Просто совесть не позволяла,Просто думать так не могли.От войны в любую минутуМир души вашей был зависим.Это правда, что вы салютовЧасто ждали не меньше писем.
Перейти на страницу:

Все книги серии К.М.Симонов. Собрание сочинений

Похожие книги

Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия