Том 1

– Доктор Шеппард! Как приятно! – Он шагнул мне навстречу, протягивая руку. Улыбка осветила его лицо. – Вы единственный человек в этом проклятом месте, кого я рад видеть.

– Чем провинилось это место? – удивился я.

– Долгая история. – Он досадливо рассмеялся. – Мои дела плохи, доктор. Можно предложить вам выпить?

– Спасибо, не откажусь.

Он позвонил и бросился в кресло.

– Сказать правду, я черт знает как запутался. Не пойму, что и делать.

– А что случилось? – спросил я сочувственно.

– Мой отчим, черт его дери.

– Что же он сделал?

– Он еще ничего не сделал. Вопрос в том, что он сделает.

Вошел официант и принял заказ. Когда он принес его и ушел, Ральф некоторое время хмуро молчал, сгорбившись в кресле.

– Вы очень встревожены? – спросил я.

– Да. На сей раз мне придется довольно туго.

Необычная серьезность его тона убедила меня в том, что он говорит правду. Должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы Ральф стал серьезен.

– Если нужна моя помощь… – осторожно начал я.

Но он решительно покачал головой:

– Вы очень добры, доктор, но я не имею права впутывать вас в эти дела – я должен справиться с ними один. – И, помолчав, добавил слегка изменившимся голосом: – Да, один.

Глава 4 Обед в «Папоротниках»

Около половины восьмого я позвонил у парадного входа в «Папоротники». Дверь с похвальной быстротой открыл дворецкий Паркер. Вечер был чудесный, и я пришел пешком. Пока Паркер помогал мне снять пальто, через большой квадратный холл с пачкой бумаг прошел секретарь Экройда – Реймонд, очень приятный молодой человек.

– Добрый вечер, доктор. Вы к нам обедать? Или это профессиональный визит?

Последний вопрос был вызван моим черным чемоданчиком, который я поставил у вешалки.

Я объяснил, что одна из моих пациенток в интересном положении и моя помощь может понадобиться в любую минуту – поэтому я вышел из дома во всеоружии. Мистер Реймонд направился к кабинету Экройда. В дверях оглянулся:

– Проходите в гостиную. Дамы спустятся через минуту. Я передам эти бумаги мистеру Экройду и скажу ему, что вы пришли.

С появлением Реймонда Паркер удалился, и я оказался в холле один. Поправив галстук перед большим зеркалом и подойдя к двери в гостиную, я взялся за ручку. В это время изнутри донесся какой-то звук, который я принял за стук опущенной оконной рамы.[11] Отметил я это машинально, не придав звуку в тот момент никакого значения.

В дверях я чуть не столкнулся с мисс Рассел, выходившей из комнаты. Мы оба извинились. Впервые я взглянул на экономку как на женщину и решил, что в молодости она была очень красива – да, собственно, и осталась такой. В ее темных волосах не было и следа седины, а когда на лице у нее играл румянец, как сейчас, оно утрачивало суровость.

Мне вдруг пришло в голову, что она только что вернулась – дышала прерывисто, словно быстро бежала.

– Боюсь, что я пришел немного рано, – сказал я.

– О нет, доктор Шеппард, только что пробило половину восьмого. – Она остановилась и прибавила: – Я… я не знала, что вас ждут сегодня к обеду. Мистер Экройд меня не предупредил.

Мне показалось, что мой приход был ей почему-то неприятен. Но вот почему?

– Как ваше колено? – осведомился я.

– Спасибо. Без изменений. Я должна идти. Мистер Экройд сейчас спустится… Я… я зашла сюда проверить цветы в вазах. – Она поспешно вышла.

Я подошел к окну, удивляясь, зачем ей понадобилось объяснять свое присутствие в этой комнате. Тут я заметил то, что мог бы вспомнить и раньше: вместо окон в гостиной были выходившие на террасу стеклянные двери. Следовательно, звук, который я услышал, не был стуком опущенной рамы.

Без определенной цели, а больше чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, я старался отгадать, что это был за звук. Треск углей в камине? Нет, не похоже. Резко задвинутый ящик бюро? Нет, не то.

И тут мой взгляд упал на столик со стеклянной крышкой: если не ошибаюсь, это называется витриной. Я подошел к столику и стал рассматривать, что там лежало. Я увидел несколько серебряных предметов, детский башмачок Карла Первого,[12] китайские статуэтки из нефрита и разнообразные африканские диковинки. Мне захотелось поближе рассмотреть одну из нефритовых фигурок – я поднял крышку. Она выскользнула у меня из пальцев и упала. Я узнал стук, который услышал раньше. Чтобы убедиться в этом, я несколько раз поднял и опустил крышку. Потом опять открыл витрину и стал рассматривать безделушки. Когда Флора Экройд вошла в комнату, я все еще стоял, наклонясь над столиком.

Многие недолюбливают Флору, но все ею восхищаются. Со своими друзьями она очаровательна. У нее светло-золотистые скандинавские волосы, глаза синие-синие, как воды норвежского фиорда, ослепительно белая кожа с нежным румянцем, стройная мальчишеская фигура, прямые плечи и узкие бедра. Усталому медику приятно встретиться с таким воплощением здоровья.

Безыскусная английская девушка. А мое мнение, хотя оно и старомодно, что найти что-нибудь лучше – трудно.

Флора присоединилась ко мне и немедленно выразила еретические сомнения в подлинности башмачка.