Том 1

– Да, кажется. Но я не вполне уверена, могло быть и чуть позднее.

– Ваш дядя был один или нет?

Флора покачала головой:

– Один. Доктор Шеппард уже ушел.

– Вы не заметили, было ли открыто окно?

– Не знаю. Шторы были спущены.

– Так-так. Ваш дядя вел себя как обычно?

– По-моему, да.

– Вы не скажете, какой именно произошел между вами разговор?

Флора помолчала, видимо, припоминая.

– Я вошла и сказала: «Спокойной ночи, дядя. Я ложусь. Как-то я устала сегодня». Он что-то буркнул в ответ, а я… я подошла и поцеловала его. Он похвалил мое платье, сказал, что оно мне к лицу, и отослал меня, сославшись на занятость. И я ушла.

– А говорил он что-нибудь о том, чтобы его не беспокоили?

– Ах да! Я забыла. Он сказал: «Передай Паркеру, что мне ничего сегодня не потребуется, пусть он меня не беспокоит». Я встретила Паркера у дверей и передала ему приказание дяди.

– Так-так, – сказал инспектор.

– Но что же было украдено?

– Мы еще не вполне уверены, – с расстановкой сказал инспектор.

В глазах Флоры появилось испуганное выражение. Она вскочила с дивана.

– В чем дело? Вы что-то от меня скрываете?

Блент бесшумно встал между ней и инспектором. Она, как бы ища поддержки, протянула к нему руки. Он взял их и погладил, успокаивая ее, как ребенка, и тихо проговорил:

– У меня плохая весть для вас, Флора. Плохая для всех нас… Ваш дядя Роджер…

– Дядя? Что?

– Это будет для вас тяжелым ударом. Бедный Роджер умер.

Флора отшатнулась от него. Ее глаза расширились от ужаса. Она прошептала:

– Но когда? Когда?

– Боюсь, что вскоре после того, как вы ушли от него, – угрюмо сказал Блент.

Флора поднесла руку к горлу, вскрикнула и потеряла сознание. Я успел подхватить бедняжку, и мы с майором отнесли ее в спальню. Потом я попросил его разбудить миссис Экройд и сообщить печальную весть. Флора скоро пришла в себя, и, поручив ее заботам матери, я поспешил вниз.

Глава 6 Тунисский кинжал

Я встретил инспектора у двери кухни.

– Ну, как она, доктор? – спросил он.

– Уже пришла в себя. С ней ее мать.

– Отлично. А я допросил слуг. Все утверждают, что к черному входу никто не подходил. Не могли бы вы поточнее описать вашего незнакомца?

– Боюсь, что нет, – сказал я с сожалением. – Ведь уже стемнело, а у него был поднят воротник, шляпа нахлобучена на глаза.

– Хм, – сказал инспектор. – Похоже, хотел скрыть лицо. Вы уверены, что не видели его прежде?

Я ответил, что нет, но не очень уверенно. Я припомнил вдруг, что голос показался мне знакомым, и нерешительно сообщил об этом инспектору.

– Вы говорите, голос у него был грубый, простонародный?

Я подтвердил. Но тут мне стало казаться, что грубость была как бы преувеличенной. Может быть, он прятал не только лицо?

– Вы не откажетесь пойти со мной в кабинет, доктор? Мне надо задать вам один-два вопроса.

Я изъявил согласие.

– Теперь нас не побеспокоят, да и не подслушают тоже, – сказал он мрачно. – Объясните мне, что это за шантаж.

– Шантаж? – воскликнул я в крайней растерянности.

– Паркеру пригрезилось? Или в этом что-то есть?

– Если Паркер говорил о шантаже, – медленно промолвил я, – значит, он подслушивал у замочной скважины.

– Более чем вероятно, – кивнул Дейвис. – Я наводил справки о том, чем занимался Паркер в этот вечер. Дело в том, что его поведение мне не понравилось. Он что-то знает. Когда я начал расспрашивать, он перепугался и наплел мне о каком-то шантаже.

Я мгновенно принял решение.

– Я рад, что вы об этом заговорили, – сказал я. – Сначала я не знал, как мне лучше поступить, а потом решил открыть вам все и только искал удобного случая. – И тут я сообщил ему все, что произошло в этот вечер, – все, что описано здесь.

Инспектор изредка прерывал меня вопросами.

– Ничего подобного мне слышать еще не приходилось, – сказал он, когда я кончил. – И вы говорите, что письмо исчезло? Скверно, скверно. Вот то, чего нам недоставало, – мотив. Вы говорите, что мистер Экройд намекнул, будто он подозревает кого-то из своих домашних? Довольно расплывчато!

– А может быть, это сам Паркер? – предположил я.

– Возможно. Он явно подслушивал у двери, когда вы вышли. И потом мисс Экройд встретила его, когда он намеревался войти в кабинет. Предположим, что он вошел, как только она ушла. Заколол Экройда, запер дверь изнутри, вылез в окно и вошел в дом через боковую дверь, которую открыл заранее. Правдоподобно?

– За исключением одного, – медленно сказал я. – Если Экройд прочел письмо сразу после моего ухода, он не стал бы сидеть час, размышляя. Он тут же вызвал бы Паркера, обвинил бы его и поднял шум. Экройд был человек решительного склада, не забывайте.

– Но он мог и не прочесть письма. Ведь в половине десятого с ним кто-то был. Если этот посетитель явился сразу после вас, а потом вошла мисс Экройд пожелать дяде доброй ночи, он, возможно, до десяти часов еще не взялся за письмо.

– А телефонный звонок?

– Звонил, конечно, Паркер. А затем, подумав про запертую дверь, открытое окно, решил все отрицать. Вот так!

– Пожалуй, – протянул я с сомнением.