Том 1

Я заметил, как в устремленном на меня взоре старика внезапно загорелся (и тотчас же потух) какой-то огонек. И еще раз прежнее подозрение пришло мне в голову: может быть, эти страшные глаза видят не только одну внешнюю мою оболочку, может быть, их пристальный взор проникает и дальше, читая самые мысли в моей душе?..

Между тем старик заговорил:

— Вы не спите, сударь, — сказал он. — Мы так и думали. В таком случае, чем вам оставаться одному в комнате, не предпочтете ли вы посидеть с нами в нижней зале? Я думаю, это было бы приятнее и для вас, и для нас.

Я оправился и без колебаний ответил:

— Хорошо.

И я подошел к нему.

Он посторонился, как бы желая дать мне дорогу. Но я отказался от его любезности. Вероятно, он догадался, что то была мера предосторожности с моей стороны и, не настаивая больше, двинулся вперед.

— Позвольте тогда указывать вам дорогу, — пробормотал он.

В передней я на минуту остановился возле той двери, из-за которой я услышал ранее запах духов моей возлюбленной. Но меня вели не в эту комнату и не в следующую, а еще дальше. Старик прошел уже через переднюю и, заметя, что я остановился, сказал мне:

— Сюда, пожалуйста…

По другую сторону передней коридора не было. Такая же дверь, чуть заметная в деревянной отделке стены, вела прямо в огромную комнату, еще гораздо больше передней. От последней ее отделяла таким образом одна стена.

Яркий свет поразил меня. Пятьдесят или шестьдесят свечей горели вдоль стен, и по обе стороны старинного камина стояли еще две больших зажженных лампы на высоких колонках. Камин, украшенный гербом и скульптурными изображениями, был так велик, что на очаге его, казалось, можно было бы зажарить несколько быков разом.

Прямо против входа сидел в кресле другой старик; а рядом с ним какой-то третий, неизвестный мне, человек, как будто несколько моложе первых двух, хотя тоже пожилого уже возраста. Когда я вошел, оба они раскланялись со мною.

Я остановился на пороге, рассчитывая, что это помешает запереть за мною дверь в переднюю. Человек, которого в этом доме я увидел только сейчас, вежливым жестом пригласил меня сесть. Я отрицательно покачал головой.

— Как вам будет угодно! Впрочем, я понимаю вас… — сказал он и поднялся сам со своего места. Голос его звучал каким-то совсем удивительным фальцетом, но, явно, это был голос хозяина…

Отодвинув свое кресло, он сделал шаг в мою сторону. Оба других старика разместились несколько позади него, справа и слева… Да, судя по всему он и был здесь главою дома в действительности…

— Прежде всего, примите, господин капитан, — сказал он, помолчав немного, — мое искреннее извинение. Я нарушил обычай вежливости, потревожил вас во время сна. Но, может быть, вам не спалось? В таком случае я рассчитываю на любезную снисходительность с вашей стороны… — Тут он остановился и, указав на стоявших по сторонам его стариков, продолжал: — За них я также должен просить у вас извинения. Они оба весьма почтенные люди, хотя несколько и отвыкли от общества. Этот недостаток, отразившийся на их обращении, легко объясняется той эпохой, в которую мы живем, и нашим уединенным существованием среди этой пустыни. Я был бы, конечно, в очень затруднительном положении, если бы мне пришлось отвечать за их промахи перед кем-нибудь, чересчур щепетильным или мелочным в вопросах этикета. Мне приятно думать, что вы совсем не такой человек. Позвольте ж, по крайней мере, исправить хотя бы самое существенное нарушение правил вежливости, допущенное по отношению к вам. Когда вы первый любезно назвали себя, ваш собеседник и не подумал, в свою очередь, вам представиться. Я уже заметил ему это и вас теперь прошу отнестись к нему снисходительно. Зовут его виконт Антуан; ему было очень приятно познакомиться с вами. Затем разрешите представить вам его отца — графа Франсуа. Наконец в моем лице вы видите их отца и деда — маркиза Гаспара. Теперь все сказано, и я надеюсь, вы не откажетесь присесть вместе с нами.

Дверь за мною оставалась открытой настежь. Я еще раз оглянулся на нее и, согласно приглашению моего странного хозяина, занял один из стульев. Все остальные тоже сели.

— Как дует, однако, из этой двери! — сказал маркиз Гаспар. Виконт Антуан поспешно поднялся с своего места. Но я предупредил его и, собственноручно закрыв дверь, убедился, что она запирается на простую задвижку.

— Как мне благодарить вас! — воскликнул маркиз. — Право, вы чересчур любезны: мой внук мог прекрасно сделать это.