Том 1

ВОСТОЧНЫЕ МОТИВЫ

КУПАЛЬЩИЦА ЗАРА

Лучи на лик ее сквозь ветви темной чащи

Бросали тень листвы, от ветра шелестящей.

Альфред де Виньи

Зара в прелести ленивой

Шаловливо

Раскачалась в гамаке

Над бассейном с влагой чистой,

Серебристой,

Взятой в горном ручейке.

С гамака склонясь к холодной

Глади водной,

Как над зеркалом живым,

Дева с тайным изумленьем

Отраженьем

Восхищается своим.

Каждый раз, как челн послушный

Свой воздушный

Совершает легкий путь,

Возникают на мгновенье

В отраженье

Ножка белая и грудь.

Осторожно, но отважно

Холод влажный

Зара ножкою толкнет:

Отраженье покачнется -

Засмеется

Зара, чуя холод вод.

Спрячься под листвою темной,

Гость нескромный!

Омовенье совершив,

Выйдет Зара молодая,

Вся нагая,

Грудь ладонями прикрыв.

Как прекрасное виденье,

Остановится, — но вдруг

На мгновенье

Затрепещет влажным телом -

И несмело

Озирается вокруг.

Вот она стоит под ивой

И пугливо

Ловит слухом ветерок.

Пролетит ли шмель над нею, -

Вспыхнет, рдея,

Как гранатовый цветок.

Видишь все, что закрывало

Покрывало.

В голубых ее глазах

Словно искры пробегают, -

Так играют

Звезды в синих небесах.

Отряхнулась, и, как слезы

С листьев розы,

Дождь по телу побежал,

Словно жемчуг драгоценный

На колена

С белой шеи вдруг упал.

Но ленивица лукава

И забавы

Не желает прерывать.

Над водой прозрачной рея,

Все быстрее

Начинает напевать:

«Если б я была султаншей

Или ханшей,

Я не мылась бы в пруде,

А в купальне золоченой,

Возле трона,

В амброй пахнущей воде.

В сетке шелковой, атласной

Ежечасно

Я летала бы, как пух,

На тахтах спала богатых,

В ароматах,

Чтоб захватывало дух.

В ручейке с волною зыбкой

Юркой рыбкой

Я б резвилась поутру,

Не боясь, что кто-то может

Потревожить,

Подсмотреть мою игру.

Пусть рискует головою,

Кто со мною

Познакомиться готов, -

Встретит сабли стражей черных,

Мне покорных,

И свирепых гайдуков!

Я смогу без наставлений

В милой лени

Бросить где-нибудь в углу

Пару вышитых сандалий,

Чтоб лежали

Вместе с платьем на полу».

Так, по-царски наслаждаясь,

Колыхаясь

Над водою взад-вперед,

Попрыгунья позабыла

Быстрокрылый

Вечный времени полет.

Ливень брызг она небрежно

Ножкой нежной

Посылает на песок,

Где свернулся змейкой черной

Весь узорный

Позабытый поясок.

Между тем ее подружки

Друг за дружкой

Направляются в поля:

Вот их ветреная стая,

Пробегая,

Песню завела, шаля.

И летит через ограды

Винограда

Вместе с песенкой упрек:

«Стыдно девушке ленивой,

Нерадивой,

Что не встала к жатве в срок!»

Июль 1828 г.

РЫЖАЯНУРМАГАЛЬ

No es bestia que non fus hy trobada.

{Нет такого дикого зверя, которого там не было бы.}

Хуан Лоренсо Сегура де Асторга

Меж черных скал холма крутого,

Ты видишь, — роща залегла;

Она топорщится сурово,

Как завиток руна густого

Между крутых рогов козла.

Там, в темноте сырой и мглистой,

Таятся тигры, там рычат

Шакал и леопард пятнистый,

Гиены выводок нечистый

И львица, спрятавшая львят.

Там чудища — отрядом целым:

Там василиск, мечтая, ждет,

Лежит бревном оцепенелым

Удав и рядом — с тучным телом,

С огромным брюхом — бегемот.

Там змеи, грифы с шеей голой

И павианов мерзкий круг -

Свистят, шипят, жужжат, как пчелы,

И лопоухий слон тяжелый

Ломает на ходу бамбук.

Там каждой место есть химере;

В лесу — рев, топот, вой и скок:

Кишат бесчисленные звери,

И слышен рык в любой пещере,

В любом кусте горит зрачок.

Но я смелей пошел бы в горы,

В лес этот дикий, в эту даль,

Чем к ней, чьи безмятежны взоры,

Чей добр и нежен лепет скорый, -

Чем к этой Рыжей Нурмагаль!

25 ноября 1828 г.

ДЖИННЫ

Е come i gru van cantando lor lai

Facendo in aer di se lunga riga

Cosi vid'io venir traendo guai

Ombre portate dalla deita briga.

Dante

Как журавлиный клин летит на юг

С унылой песней в высоте нагорной,

Так предо мной, стеная, несся круг

Теней, гонимых вьюгой необорной.

Данте

(Перевод М. Лозинского)

Порт сонный,

Ночной,

Плененный

Стеной;

Безмолвны,

Спят волны, -

И полный

Покой.

Странный ропот

Взвился вдруг.

Ночи шепот,

Мрака звук,

Точно пенье

И моленье

Душ, в кипенье

Вечных мук.

Звук новый льется,

Бренчит звонок:

То пляс уродца,

Веселый скок.

Он мрак дурачит,

В волнах маячит,

По гребням скачет,

Встав на носок.

Громче рокот шумный,

Смутных гулов хор,

То звонит безумно

Проклятый собор.

То толпы смятенной

Грохот непреклонный,

Что во тьме бездонной

Разбудил простор.

О боже! Голос гроба!

То джинны!.. Адский вой!

Бежим скорее оба

По лестнице крутой!

Фонарь мой загасило,

И тень через перила

Метнулась и застыла

На потолке змеей.

Стая джиннов! В небе мглистом

Заклубясь, на всем скаку

Тисы рвут свирепым свистом,

Кувыркаясь на суку.

Этих тварей рой летучий,

Пролетая тесной кучей,

Кажется зловещей тучей

С беглой молньей на боку.

Химер, вампиров и драконов

Слетелись мерзкие полки.

Дрожат от воплей и от стонов

Старинных комнат потолки.

Все балки, стен и крыш основы

Сломаться каждый миг готовы,

И двери ржавые засовы

Из камня рвут свои крюки.

Вопль бездны! Вой! Исчадия могилы!

Ужасный рой, из пасти бурь вспорхнув,

Вдруг рушится на дом с безумной силой.

Все бьют крылом, вонзают в стены клюв.

Дом весь дрожит, качается и стонет,

И кажется, что вихрь его наклонит,

И оторвет, и, точно лист, погонит,

Помчит его, в свой черный смерч втянув.

Пророк! Укрой меня рукою

Твоей от демонов ночных, -

И я главой паду седою

У алтарей твоих святых.