Том 1

Мне хочется здесь подчеркнуть, что жизненный опыт, знание жизни приобретаются не случайными, «творческими командировками». Вся жизнь писателя есть непрерывное, ежедневное наблюдение и изучение. Что касается меня — то я только за письменным столом вспоминаю, что я — писатель. Я стараюсь забыть об этом, когда живу среди людей, хочу жить просто, как люди живут, не думая о том, как я потом опишу это облако или бородку этого человека, но невольно запоминаю и это облако и эту бородку. К сожалению, я редко записываю что-либо в записную книжку, но все увиденное, услышанное, узнанное прочно откладывается в памяти, словно в закрома. И чем эти душевные закрома полнее, тем легче писать.

Огромную службу сослужила мне моя долголетняя работа в газете в качестве специального корреспондента. Газета дала мне возможность исколесить всю нашу страну, встретиться со многими замечательными людьми и, главное, встретиться с ними по-деловому. Для советского журналиста обязательно ответственное, строгое и именно деловое изучение материала; журналист по необходимости дотошно вникает в технику дела, он недоверчиво слушает всякие реляции, он все должен прощупать собственными руками, если не хочет подвести свою редакцию и обмануть своих читателей. На мой взгляд, для писателя работа в газете незаменима. Во всяком случае, лично я обязан газете всем, что я знаю и умею.

Газета научила меня разговаривать с людьми и по душам и «по существу». Я, например, никогда не беседовал с человеком, держа перед собой блокнот. Из опыта я знаю, что, заметив блокнот, ваш будущий герой невольно и из самых лучших побуждений начнет рассказывать вам не то, что есть на самом деле. Он будет «чуть-чуть» приукрашивать, присочинять, ведь он говорит уже не просто, а для печати, для литературы.

Процесс наполнения «закромов» я считаю первым и, может быть, самым важным процессом в жизни писателя.

Но вот задумана новая книга. Кажется, что твои закрома достаточно полны для того, чтобы ее написать. Теперь только — садись за стол и катай! Прекращается ли теперь изучение жизни? Разумеется, нет. Напротив, именно теперь оно становится наиболее активным, творческим, сознательным. Теперь уже не просто живешь, теперь ищешь. Ищешь людей, которые тебе нужны. Ищешь осмысленно, требовательно, придирчиво...

Иногда из рассказов писателей о прототипах своих героев может сложиться представление, что писателю просто везло: счастливо встретил интересного человека и написал о нем. А не встретил бы — и не было бы в литературе этого героя.

Но эти счастливые встречи, как правило, случаются именно у тех писателей, которые активно ищут и хорошо знают, чего ищут. Писатель — не золотоискатель старого типа, мечтающий о «фарте», о самородке, который вдруг сам собой дастся тебе в руки. Писатель скорее сродни горняку-проходчику, который пробирается к новым пластам, отлично зная, где и как они лежат.

Чтобы найти и увидеть в жизни новое, надо самому многое об этой жизни знать. Тут, как мне представляется, действует «закон расширенного воспроизводства». Мне вспоминается один старичок, писатель, который в те дни, когда строилась Магнитка, приехал туда, бродил по улицам с блокнотом в руках, останавливал людей, представлялся им и просил: «Не можете ли вы мне рассказать что-либо, что я мог бы использовать в беллетристической форме?» Что могли рассказать ему люди? О чем он мог расспросить их? Он приехал на Магнитку, как на охоту, как на золотую россыпь и, разумеется, уехал ни с чем. А «самородки» действительно лежали повсюду, но он их не мог увидеть.

Я хочу особенно подчеркнуть необходимость именно активного, осмысленного, делового изучения жизни. Процесс обдумывания будущей книги есть необыкновенно важный процесс. Собственно, в этот период и решается: получится книга или не получится. Вот тут-то и начинаешь воротить свои закрома. Начинаешь отбирать драгоценное, важное, нужное. Начинаешь еще только в мозгу своем — организовывать, строить будущую книгу из хаоса впечатлений и образов, как дом из строительного материала.

Часто у нас, говоря о мастерстве писателя, имеют в виду главным образом работу над словом, над образом, над эпитетом, точно все мастерство писателя состоит в том, чтобы написать хорошую фразу. Между тем этап создания книги еще до письменного стола, на мой взгляд, есть этап куда более решающий. В это время нужно прежде всего привести в ясность идеи и мысли, которые ты хочешь сообщить читателю; нужно привести в порядок то, что ты в жизни увидел, ибо материал огромный и в нем легко потонуть. И здесь я стою за план. Я знаю, что наши классики никогда без плана не работали.