Том 1

На родине моей
Повыпали снега,
Бушует ветер в рощах голых.
На родине моей,
Должно, шумит пурга
И печи топятся в притихших селах.

Приветом детства
Встала предо мной
С годами позабытая картина:
Горит луна,
И смутно под луной
Поблескивает снежная равнина.

Отбушевав,
Снега притихли — спят.
Среди снегов, запорошивших вербу,
Полозья одинокие скрипят,
Как будто жалуются небу.

Сместилось все
В сознании моем:
Как будто брежу дальними огнями
И в полушубке стареньком своем
Шагаю за скрипучими санями.

Вновь мерзну,
А дорога далека,
Сугробам белым нет конца и краю.
На родине моей
Повыпали снега,
Я их люблю,
За что — и сам не знаю.

МОРЕ

Сестре Тоне

За речкой не открыть Америк,
Но ты вела меня на взгорье.
— Закрой ладонью дальний берег,
И ты под ней увидишь море.

Виднелись села за рекою.
Вдали брело за стадом стадо…
Я берег закрывал рукою,
И выходило все как надо.

Летели годы —
Речка уже,
А мир все шире…
Нам с тобою
В метельной и буранной стуже
Порой был слышен шум прибоя.

Нас жизнь
Носила и хлестала
Пять лет —
От горя и до горя,
Да так, как будто суша стала
Намного беспокойней моря.

И, наконец,
При тихом ветре,
Преодолев каменьев груды,
Глядели мы с высот Ай-Петри
На вечное земное чудо.

Ты привела меня, как прежде,
К живому шуму синей лавы…
На Черноморском побережье
Я вспомнил детские забавы.

Вот море —
Буйное такое,
Ладонью мысленно приглажу…
И, горизонт закрыв рукою,
Хочу увидеть; речку нашу.

МАСТЕР

Три года живу я в столице,
Люблю я столицу…
И вот
Когда она вся озарится,
То чем-то напомнит завод.

Припомнится город сибирский,
И тут же привидится мне:
Летят автогенные брызги,
Скользя по кирпичной стене,

И вдруг ни с чего затоскую,
Да так, что сдержаться нет сил,
И вспомню тогда мастерскую
И цех, где я мастером был.

Представлю на миг лишь единый
Пролеты больших корпусов,
Бульдозеров гнутые спины
И вздохи чугунных прессов…

Рабочих
За именем имя
Проходит минутой такой…
И станет завидно, что с ними
Работает мастер другой.

И может быть, так,
Между прочим,
Хорошую память храня,
Какой-нибудь старый рабочий
Ему говорит про меня:

Москва, мол, кому не приснится!
И он-де, упрямый такой,
Уехал за песней в столицу,
А песня живет в мастерской.

И скажет еще,
Что теперь я
Решил подучиться и сам,
Охотно уйдя в подмастерье
К московским большим мастерам.

Тогда неуемным желаньем
И верой наполнится грудь,
Что я свое прежнее званье
Сумею обратно вернуть.

СЕСТРЕ