Том 1

Дросида. Не хуже тебя, говорю, Алена-то моя была, да за счастье даже это почитала. А она с этим харк мне в глаза да говорит: змея ты, да еще змеи хуже, потому и змея своих черев не ест, а ты к чему дочь устроила. Я уж тут-то не стерпела, да и говорю: ну, коли ты говоришь, что я свое дитя съела, то ты хуже меня будешь и свою мать съешь. Мне, говорю, от Фирса Григорьича такой приказ дан теперь, что если ты ноне своих капризов не переломишь да не пойдешь к нему, так замест того, чтобы он дом на тебя записал, вот тебе бог да порог: выходи вон отсюдова со своею матерью.

Князев. Ну и что ж она?.

Дросида. Что ж ей, бесчувственной, Фирс Григорьич! Она тому и рада словно. Прегордо плюнула еще, да и была такова. «Собирайся, маменька: наш дом-то не наш, говорит, вышел». Повязала узлы, да и след их таков.

Князев. Скажите пожалуйста, какой, однако, в этой бабенке гонор сидит. (Отходя.) Ведь это… ведь это, я вам говорю (целует пальцы)…ведь это сюпер-фейн! Эта… разомнет кости, пока ее к знаменателю приведешь. Я и этот род знаю. Знаю, знаю! Сей род ничем же изымается, но хорош, хорош, заманчив. Дуру, как галку, сейчас подманешь, и сама и на плечо садится; а этакую… как сокола ее надо вынашивать… Маять ее, чтобы одурь ее взяла… чтоб отдыху ей не было, чтоб из сил выбилась, с тела спала… В них ведь это не то… не мякоть, не тело дорого… а в них… Да дьявол их знает, что в них такое! (Дросиде.) Ну и куда же она пошла?

Дросида. Да уж прежде, видно, Фирс Григорьич, у них место-то готовлено. Она так прямо, плюнувши, и говорит: стращать было вам, говорит, меня допрежь сего, да и тогда-то бы я не больно испужалась, а ноне мне спасибо вам, что выгнали. Взяла слепую мать и повела к Молчанову на дачу.

Князев (вскакивая). К Молчанову? Ты врешь!

Дросида. Мне ли лгать тебе, родимый Фирс Григорьич. Сама я видела, как взяли за угол и полем поплелись вдвоем к Молчановской слободке.

Князев (проворно вскочив и расхаживая, про себя). А, брат Иван Максимыч, ты что-то частенько стал мне впоперек дороги шнырить. За тебя терплю, да и от тебя терпеть — это уж не много ли будет по две собаки на день!

Слышен стук в двери.

Явление 5

Те же и Минутка.

Минутка (бледный и взволнованный, вбегает и обращаясь к Дросиде). Ступай отсюдова, ступай! Прикажите ей, Фирс Григорьич, поскорее вон выйти.

Князев (Дросиде). Поди там подожди в саду.

Дросида уходит.

Явление 6

Те же без Дросиды.

Князев. Чего ты мечешься как угорелый?

Минутка. Да, угорел… прекрасно вы всех нас учадили: на целый век этого угару хватит.

Князев. Не ври: всякий угар пройдет, как свиньи спать лягут. Ты говори, в чем дело?

Минутка. Помилуйте, да вам ведь лучше знать, в чем дело. Скажите-ка вы, где у вас черновые счеты, которыми вы меня пугали?

Князев. В коробье спрятаны.

Минутка (плачевно). Да что вы шутите! нам не до шуток. Нет, они точно в коробье, да не в вашей… Их нет у вас: вы обронили их хмельной у Марины Николаевы, да и не хватитесь. Стыдно вам, Фирс Григорьич!

Князев (в ужасе). Она могла Молчанову отдать их!

Минутка (нервно). Да что угадывать, когда уж отдала. (Плачет.) Вот то-то вот… винцо да бабочки… библейского Самсона и того остригли, и вас остригут! Поверьте, остригут. (К публике.) Лезет к женщине: та его терпеть не может, говорит так с ним, с омерзением с таким, что смотреть совестно, а он все к ней… С ума сошел дряхлец… Где горд, а тут уж и гордости нет.

Князев (не слушая). Теперь не остается много думать… Ступай сейчас к Молчанову… не дожидайся утра, а сейчас ступай… скажи ему, что я кланяюсь ему…

Минутка (перебивая). Да; теперь мириться с ним, прощенья у него просить готовы.

Князев (кусая губы). Да, прощенья.

Минутка (смело). Чего просить? чего просить? Напрасно, чтобы вы знали! Я уж просил — сейчас оттудова. Я как узнал, что все наши счеты и фактуры у него в руках, так первым же делом прямо бросился к нему… да не в двор, а в огород… под окна…

Князев (схватывая Минутку за руку). Гм!.. да, да, чтобы украсть? Ну, ну! ну молодец, умно.

Минутка. Чтобы посмотреть, что можно сделать…

Князев. Ну!

Минутка. Ну! (Нагло.) Ну и ну! Поднялся на карнизец да гляжу в окошко: вижу, свечи горят, а никого нет, как вдруг в это время кто-то хвать меня прямо за… ухо.

Князев. Тебя?