Читаем Том 1 полностью

— Ну и докладывайте. Заодно и в политотдел заявите.

— Политотдел тут ни при чем... Техника его не касается.

— Он разберется... его теперь все касается, — бросила Нюша и, отойдя от мотора, прислонилась к заднему колесу трактора.

Это, пожалуй, и к лучшему, что Лощилин собрался на нее пожаловаться. Пусть их теперь рассудят Репинский или Матвей Петрович.

Неожиданно в конце загона из-за кустов вынырнул эмтээсовский сторож Акимыч. Он оглянулся по сторонам, увидел Лощилина и, опираясь на палку, побежал к трактору.

— Николай Сергеевич, слышь-ка! — с трудом переводя дыхание, окликнул он механика. — Вас в эмтээс зовут. Срочно!

— Кого еще принесло? — недовольно спросил Лощилин. — Опять уполномоченный какой-нибудь?

— Там из милиции двое прибыли, — сообщил старик. — Ширяева забрали. Теперь вас зачем-то требуют...

— Меня?.. — Лощилин резко обернулся к Акимычу.

— Да, вас... Срочно велели разыскать. Уж я ковылял, ковылял по полю... — Акимыч вытер рукавом взмокшее лицо.

— А ты сказал, что я в поле занят? Посевная сейчас, механик, мол,у тракторов находится.

— Как же — говорил... Все равно требуют. И Репинский там, и Ковшов, и Анисим Безуглов. Всех допрашивают... по очереди.

Услышав про Ширяева, Нюша бросилась к Акимычу и схватила его за рукав:

— Это правда, дедушка? А за что Ширяева забрали?

— Видать, есть за что, — с таинственным видом ответил Акимыч. — Слух идет: Тишку Горелова изловили. А он с Ширяевым будто бы одной веревочкой связан. Вот теперь и пошло разматываться...

— И Горелова забрали? — вскрикнула Нюша.

— Говорят, Митька его выследил. В городе, на станции, — продолжал Акимыч. — Тихон-то будто на юг драпануть собирался. А тут его, голубчика, и защучили.

Нюша облегченно вздохнула. Как много теперь прояснится, как легко будет Степе доказать свою невиновность!

— Идите скорее, Николай Сергеевич, — обратился Акимыч к Лощилину. — Ждут же вас, требуют...

Обернулась к механику и Нюша и замерла от удивления. Склонившись над мотором, тот невидящими глазами смотрел в сторону и настороженно ждал, что же еще скажет Акимыч. На скулах у Лощилина перекатывались крупные злые желваки, на лбу проступила испарина.

— Николай Сергеевич, вы слышите?.. — негромко позвала Нюша.

— Что?! — вскинул голову Лощилин. — Ах, да... в эмтээс зовут. — Он рывком опустил капот над мотором, вытер масленые руки и обернулся к сторожу: — Хорошо, Акимыч, иди. Скажи, что я скоро буду. Осталось еще две машины проверить.

И Лощилин, не оглядываясь, пошел поперек вспаханного поля, к окраине Русланова взгорья, где работала на тракторе Феня.

Акимыч с досадой махнул рукой:

— Ну вот... Гонялся за ним, высунув язык, а он и ухом не повел. Чего я в конторе скажу?

— Дедушка, — попросила Нюша Акимыча, когда тот направился к Кольцовке, — скажи там Зойке, чтобы она сменила меня поскорее. Очень мне в деревню надо попасть...

Акимыч ушел. Нюша тронула трактор, сделала круг, другой, то и дело поглядывая в сторону Кольцовки — не покажется ли Зойка.

Но подруги не было.

Нюша пошла на третий круг и тут заметила, что из перелесков выскочил какой-то мальчишка и помчался к ее трактору.

Нюша вгляделась и узнала Леньку.

Бежал он как-то странно — что-то выкрикивал, размахивал левой рукой, ожесточенно грозил кому-то кулаком, а правую руку неотрывно держал у лица.

Остановив трактор, Нюша спрыгнула на землю и побежала навстречу братишке.

— Опять поцапался с кем-нибудь? Ну и огарок же ты... Тяжело дыша, Ленька остановился против сестры, и она увидела на его лице широкий багровый шрам — след ременного кнута.

— Погоди, погоди... — испугалась Нюша, хватая Леньку за ладонь и пытаясь рассмотреть затекший правый глаз. — Вы что ж, чумовые... на кнутах схватились? Ведь без глаза останешься!

— У-у, гад ползучий!.. — выругался Ленька. — Не было кирпича на его голову, а то бы я ему запустил...

— Кто это тебя так разделал? — спросила Нюша, срывая прохладный лист подорожника и прикладывая его к поврежденному глазу братишки.

— А он все... механик этот... Лощилин, — буркнул Ленька, все еще диковато оглядываясь по сторонам и готовый хоть сейчас ринуться в драку.

— Лощилин? — оторопев, шепнула Нюша. — Да ты бредишь, Ленька... Зачем ему связываться с тобой...

— А вот связался... да еще как. — И Ленька торопливо рассказал.

Он только что отвез на подводе в поле мешки с семенами и возвращался обратно в Кольцовку, как из оврага выскочил механик Лощилин. Он сказал, что в зареченском колхозе случилась авария с трактором и ему нужно срочно добраться туда на подводе. Ленька охотно согласился подвезти Лощилина — в телегу был запряжен жеребец Кочет и домчать до Заречья тому ничего не стоило.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мусатов А.И. Собрание сочинений в 3 томах

Похожие книги

Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман
Жестокий век
Жестокий век

Библиотека проекта «История Российского Государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Исторический роман «Жестокий век» – это красочное полотно жизни монголов в конце ХII – начале XIII века. Молниеносные степные переходы, дымы кочевий, необузданная вольная жизнь, где неразлучны смертельная опасность и удача… Войско гениального полководца и чудовища Чингисхана, подобно огнедышащей вулканической лаве, сметало на своем пути все живое: истребляло племена и народы, превращало в пепел цветущие цивилизации. Желание Чингисхана, вершителя этого жесточайшего абсурда, стать единственным правителем Вселенной, толкало его к новым и новым кровавым завоевательным походам…

Исай Калистратович Калашников

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза