Том 1

Конан Дойль созрел как писатель в пору, когда в Англии развивалось литературное течение, называемое неоромантизмом, то есть романтизмом новым в отличие от романтизма первых десятилетий века, а также в противоположность натурализму и символизму — двум другим течениям, сформировавшимся в последней трети XIX столетия. Р. Л. Стивенсон с его «Островом сокровищ» (1883) — первый и образцовый представитель неоромантизма. Неоромантиком был Конрад и, кроме того, ряд менее значительных писателей, из которых в свое время особенным успехом пользовался Райдер Хаггард, автор романов «Дочь Монтесумы», «Копи царя Соломона» и др.

«Как надоело все расслабленное и как требуется нам нечто сильное и яркое», — говорил Стивенсон, выражая в нескольких словах устремления неоромантиков. Он спорил с упадочными настроениями декадентов, с их унынием, замкнутостью, он протестовал и против убогого бытописательства натуралистов, Сама английская жизнь отличалась в ту эпоху каким-то прозаизмом, бесцветной деловитостью, деляческим практицизмом. Словом, духовным убожеством, от которого приходил в отчаяние Оскар Уайльд, глава декадентской школы в Англии.

«Постоянное понижение личностей, вкуса, тона, пустота интересов, отсутствие энергии… все мельчает, становится дюжинное, рядское, стертое, пожалуй, „добропорядочнее“, но пошлее…» — так еще в 50-х годах XIX века наблюдал вместе с историком, экономистом и философом Дж. Ст. Миллем наступление буржуазной «толпы» А. И. Герцен. «Добропорядочность», мы видим, поставлена в кавычки, ибо это всего лишь «добропорядочность» конторской книги, «нравственность» расчета, «честность» купли-продажи, «добротность» ведения дел. К исходу века тот же процесс обострился.

Натурализм следил за этим процессом впрямую, невольно в то же время подчиняясь ему. Факт в протокольно-плоском, а не творчески преобразованном виде давил творческую мысль. Правда, преподносимая этой литературой, была правдой какой-то однобокой и поверхностной тенденции, а не исследованием жизни. Тем не менее, натурализм имел много сторонников. В нем видели литературное соответствие научности, позитивизму, тогда очень широко и сильно влиявшему на умы. Эта литература считалась доступной и нужной демократическому читателю. Вышел, например, роман Джорджа Дугласа «Дом с зелеными ставнями», и Арнольд Беннет, один из крупных английских натуралистов, усиленно советовал Г. Дж. Уэллсу обратить внимание на эту книгу, называя ее «первым реалистическим шотландским романом». «Это не высший класс, — признавал Беннет, — но… ты впервые в жизни увидишь Шотландию». «Чертова серость», — отозвался в ответ Уэллс о «Доме с зелеными ставнями».

Натуралисты считали своей заслугой смелость, с какой они решались нарушать основное правило буржуазной добропорядочности — «книга должна быть написана так, чтобы при чтении ее не пришлось краснеть молоденькой девушке». Характерна была в этом смысле полемика вокруг романа также одного из видных английских натуралистов, талантливого писателя Джорджа Мура «Эстер Уотерс». В этой полемике принял участие и Конан Дойль. Он защищал «Эстер Уотерс», подчеркивая, что литература существует не для одних молоденьких девушек, что писатели решают более «взрослые» задачи. Когда против Джорджа Мура и его книги готова была подняться травля, Конан Дойль отважно вступил в схватку. Он демонстративно хвалил роман, и эта демонстративность чувствуется: Конан Дойль отстаивает право писателя говорить, что он считает нужным, однако в его апологии нет действительно глубокого творческого сочувствия тому, как Джордж Мур это делает. Конан Дойль защитник его, но не соратник.

Неоромантики не разделяли пристрастия натуралистов к бытовой атмосфере, к приземленным героям, «маленьким людям». Они искали красочных героев, необычной обстановки, бурных событий.

Фантазия неоромантиков двигалась в разных направлениях: они звали читателей в прошлое или в далекие земли. Они совсем не обязательно уходили от современности, но представляли ее с неожиданной стороны, вдали от городских будней.

Известно, сколько усилий приложил Киплинг, чтобы вылепить из колониального чиновника или офицера колониальных войск романтически-приподнятого героя. По романам современного английского писателя Грома Грина, скажем, «Суть дела», где колониальный мир представлен таким, каков он есть, нетрудно увидеть, что быт этого офицерства и чиновничества еще большая проза, чем конторы лондонского Сити. Но Киплингу в литературном отношении было важно, чтобы контраст был во всем: в красках пейзажа, в манерах, нравах.