Том 1. Атланты. Золотые кони. Вильгельм Завоеватель

— Красивы, как демоны, закосневшие в пороке и разврате, безобразные, как те создания, что наполняют ночные кошмары и скитаются над некрополями среди колдунов и вампиров. Что же стряслось с доблестным народом Атлантиды?

— Ты тоже болен. Тебе надо отдохнуть. Запах сосен успокоит твои нервы, которым, конечно, многое пришлось пережить… Интересно, мне всегда придется находить тебе оправдания?

Уже потом под кронами олеандров в беззвучии звездной ночи она вернулась к этому разговору:

— Ты, наверное, забыл, что говорил с дочерью императора, и стражи слышали все это, сгорая от нетерпения представить очередной доклад?

— Этот спектакль смотрела не дочь императора.

— А кто же?

— Женщина по имени Дора, обожающая вид смерти и крови!

— А ты влюблен в дочь императора? И впрямь странно было бы, если бы она оказалась здесь ночью рядом с тобой. Да еще если бы ты осмелился говорить с ней, как господин с наложницей… Как забавно завершаются все наши встречи…

Над их головами прошелестели крылья. Птица села на спинку скамьи, застыла на мгновение и слетела вниз, к бассейнам.

— Не встречи, ответил Гальдар, скорее, сама жизнь — забавная вещь.

Часть вторая

1

Утром, через несколько дней после их приезда на Сосновую виллу Гальдар услышал пение девушки. Он сначала не понял, кто это пел. Но песня доносилась со стороны кухни, и он подумал, что это, верно, одна из пятидесяти рабынь, которые следили за поместьем и поддерживали порядок в доме. Ее голос, взлетающий ввысь, печальный и мягкий, словно бархатные свечки кипарисов, волновал и завораживал его. Он всколыхнул в нем самые давние воспоминания, лежавшие осадком на дне души и только теперь поднявшиеся и замутившие ее призрачное спокойствие и иллюзорную безмятежность. Чтобы его невзначай не заметила Дора, он уселся на землю под искусно подстриженным самшитом. Что за осадок минувших лет, дат, событий, имен! Она напевала вполголоса, то ли разрезая мясо, то ли орудуя ступкой; стоя или сидя в тени, Гальдар не мог ее видеть, он только слышал голос, певший:

Ночь возвращается к ночи,
Остров — к морю,
Ничто не рождается,
Ничто не умирает.
Откуда ты? Куда идешь?
— Я прохожу.

Город с Золотыми воротами,
Дворцы, любовь,
Слава, гордость,
Невзгоды, сердца,
Радости, печали,
Тела
Будут погребены.

Ночь возвращается к ночи,
А остров — к морю.

Дворцы, любовь,
Слава, гордость,
Невзгоды, сердца,
Радости, печали,
Надежда,
Да, надежда!

Уйдут под холодные волны
И под просоленную пыль песков,
Средь медуз,
Морских трав
И пустых раковин…
Но в холодном чреве вод
Раздастся музыка,
Из нескончаемой пены поднимутся вздохи,
И чистый лик проглянет в молчании.

Когда солнце станет черным
И звезды посыплются с небес,
Песок станет морем,
И седой Океан раскинется до горизонта.

И ночь возвращается к ночи,
А остров — к морю.
Но однажды
Пропоет птица!
Однажды город с Золотыми воротами
Вновь появится из вод.
Солнце займет свое место
Среди прочих светил.

Зерно пустит ростки там, где дремали рыбы.
Плоды созреют там, где лежали раковины.
И бриз снова зашумит
Листьями пальм.
Ибо ночь возвращается к ночи,
И так — день за днем…